Тупо уставившись в одну точку, приобрёл себе точку зрения
Название: «Ἢ τὰν ἢ ἐπὶ τᾶς!»*
Автор: Infiniti
Бета: Diamond a.k.a. Diamond Rain
Персонажи: СС, ГП
Рейтинг: РG-13
Жанр: action
Размер: миди
Номер заявки: 7. Геката, Протарас, ливень, кольцо, шоу Танцующих фонтанов
Саммари: когда богам скучно, они наблюдают за простыми смертными…
Фанфик написан на весенний фест «Тайны богов, или Сиртаки с Гарри Поттером» Форума Четырёх Основателей.

Пролог
Оὐκ ἐπ΄ ἄρτῳ μόνῳ ζήσεται ὁ ἄνθρωπος **
– Ску-у-учно…
Ослепительная красавица, подперев изящной ручкой подбородок, с тоской всматривалась в отполированную до зеркального блеска серебряную поверхность щита Персея. На вид ей было не более …надцати лет, что по земным меркам считалось практически отрочеством. Улыбнувшись своему отражению, она едва дотронулась тонким пальчиком до инкрустированной самоцветами сверкающей вязи, ободом опоясавшей край импровизированного зеркала. Она давно могла бы сменить его на более современное, но сладкие воспоминания о мужественных героях Эллады, имевших честь в своё время отразиться в нём, не позволяли капризной прелестнице расстаться с этой, в общем-то, не такой уж и необходимой в её обиходе вещицей. Стянув с головы сотканную из тонких нитей человеческих судеб ленту, поддерживающую пышные волосы, и позволив густым локонам рассыпаться по покатым плечам, она едва улыбнулась.
– Всё же Медуза была весьма глупа и самонадеянна, раз позволила простому смертному так запросто обвести себя вокруг пальца, – хихикнула красотка, наугад вытягивая из причудливого ленточного плетения тонкую сверкающую паутинку и непроизвольно накручивая её на палец. – Нить её жизни была крепка и прочна, а потом – дзынь! – вмиг истлела, разделившись на две неровные половинки. Наивная. Разве можно было подпускать к себе мужчину на расстояние вытянутой руки? Верно, Эмпуса?
В ответ послышалось одобрительное глухое ворчание.
– Вот я бы… – продолжала дева, туже натягивая нить. – Ой! – взвизгнула она, подпрыгивая на месте. – Порвалась!
Красавица распахнула огромные, окаймлённые длинными чёрными ресницами и синие, как море, глаза и, сложив пухлые губки в беззвучное «О!», с удивлением рассматривала разорванную пополам стремительно тускнеющую нить. В это мгновение на земле, в той её части, где обитали смертные, оборвалась человеческая жизнь.
Секунду погоревав о содеянном, девушка стряхнула с пальцев тусклые обрывки в заботливо подставленную духом-демоном Керой чашу и, сморщив носик, брезгливо отёрла руки о салфетку.
– Ну и ладно, – беспечно пожала она плечами, отбрасывая ставшую ненужной тряпицу в сторону. – Всё равно это был вредный, выживший из ума старикашка-профессор, преподававший в каком-то третьесортном университете историю Древнего мира. Его лекции были занудны, скучны и совершенно не имели под собой никакой реальной подоплеки. Сплошные домыслы. – Плечики девы заметно передернулись. – Знаешь, Эмпуса, как он описывал наивным студентам мою неземную красоту? – Прикрыв глаза, она, словно читая с невидимого листа, монотонно забубнила: – «У Гекаты было три тела, соединённых воедино, шесть пар рук и три головы. Полагают иногда, что она обладала тремя обличьями: кобылы, собаки и льва. В одном мифе Геката превращается в медведя или дикого кабана и убивает своего собственного сына, затем оживляет его. Обладая тайной силой, она носит ожерелье из яичек, её волосы – извивающиеся змеи, которые превращают в камень, как Медуза Горгона…» Фу! Пакость какая!
Спрыгнув на пол с клинэ – небольшого ложа – и потянувшись всем телом, она томно прошептала:
– Великий Зевс, как же мне скучно…
Затем, наклонившись, богиня почесала за ухом ластившегося к её ногам огромного черного пса. Присев на корточки, обняла его за крепкую шею, уткнулась носом в шелковистую шерсть любимца и, не тая обиды в голосе, мрачно произнесла:
– А ведь сам громовержец настолько уважал меня, что никогда не оспаривал моё право исполнять или не исполнять самые сокровенные желания смертных, наделив властью над судьбами земли и моря. Обидно.
Шмыгнув носом, Геката, ещё крепче сжав в объятиях Эмпусу, тяжело вздохнула.
Тут её внимание привлекло мимолётное движение, отразившееся в зеркальной поверхности щита. Оттолкнув недовольно рыкнувшую собаку, девушка поднялась на ноги, быстро подобрав край тончайшего хитона, прикрытого белоснежным, расшитым золотом химатионом, привычным жестом накинула на голову диплойдий, спрятав под ним, чтобы не мешали, длинные вьющиеся волосы, и пристально вгляделась в импровизированный экран. С минуту рассматривая причудливые тени, скользившие по гладкой поверхности, прислушалась к их приглушённому бормотанию и улыбнулась:
– Это становится интересно…
Чем дольше она наблюдала за действом, происходящим по ту сторону щита Персея, тем ярче загорались её глаза. На щеках заиграл лёгкий румянец. В предвкушении она невольно склонилась ещё ниже.
Их было двое – мужчина и юноша, совсем ещё мальчик. В одной руке мужчина держал огромный фолиант, другой быстро перелистывая толстые жёлтые листы пергамента, периодически слюнявя языком палец, и, ведя им сверху вниз, скользил по чернильным строчкам, не замечая, что вскоре на его языке проявилась характерная зелёная полоса. Облачённый в широкую чёрную тогу, он, сурово сдвинув густые брови, беззвучно шевелил губами, нетерпеливо притопывая носком лакированной туфли. А мальчик…
Богиня улыбнулась.
Сняв с пальца левой руки массивный перстень-печатку с огромным изумрудом, опустила его в стоящий рядом со щитом кубок с вином. Пасс рукой, легкое прищёлкивание перстами – и густая бордовая жидкость вскипела, наполняя воздух сладким пьянящим ароматом.
– Исполнено!
– Ну, погоди, негодный мальчишка! Дай только добраться до тебя!
Мерзкий скрипучий голос школьного завхоза Аргуса Филча эхом отдавался вдоль извилистых стен длинного каменного школьного коридора, больше напоминающего причудливый лабиринт, чем помещение для передвижения студентов из класса в класс. Следом раздалось фальшивое, режущее слух мяуканье миссис Норрис – серой, ничем не примечательной кошки, извечной спутницы полоумного сквиба. Её мягкие шаги когтистым скрежетом отдавались в висках, касаясь вековых камней замка. Какофония звуков ещё сильнее подстегнула мальчишку, и он со всех ног припустился бежать, подгоняемый страхом быть пойманным. Не разбирая дороги и путаясь ногами в полах длинной мантии, он мчался по гулкому коридору, кое-где на поворотах тускло освещённому нечадящими факелами, вставленными в латунные разъёмы в виде раскрытых пастей химер.
– Я знаю, что ты здесь! – неслось в спину. – От меня не уйдешь!
Не притормаживая, Гарри свернул за угол.
«Тролльи яйца, неужели он не отстанет?» – билась в висках шальная мысль.
Шаркающее топанье послышалось совсем близко.
Зажмурившись, Гарри проскочил нужный поворот и от безысходности побежал дальше. Он ещё не совсем хорошо изучил эту часть замка, бродя по ночам в отцовской мантии-невидимке. Но и повернуть обратно было для него сродни самоубийству. Что в буквальном смысле ждало его впереди, оставалось только гадать. Дай Мерлин, чтобы там оказался спасительный выход, но ежели Филч его поймает, не видать ему Хогсмида как своих ушей. А с ним и «Сладкого Королевства»… И сливочного пива в «Кабаньей голове»… И свидания с Луной…
Угораздило же его уронить ржавые латы незабвенного Ульриха Бородавчатого, когда он прятался за ними. Всего и делов, что ему необходимо было застукать Хорька, этого слизеринского гадёныша, на месте преступления. Он уже почти прищучил белобрысую сволочь: Драко Малфой, высунув от усердия язык, под покровом темноты в опасной близости от лестницы, ведущей в гриффиндорскую башню, выцарапывал на вековых каменных стенах древнего замка гнутым, покрытым рыжими подпалинами ржавчины гвоздем маггловское непечатное слово из трех букв, подсвечивая себе яркой искоркой, пульсирующей на кончике волшебной палочки. И где только понахватался такой пошлости? Ежеминутно кичась своим происхождением и безупречным вкусом, в эту минуту он, как заправский хулиган, с упоением портил школьное имущество, выводя скабрезное словцо. В другой раз Гарри просто бы посмеялся над незадачливым гравёром, надавал пинков и подзатыльников и популярно на пальцах разъяснил, что есть что, но сейчас…
Вот уже месяц пошлая маггловская брань с завидным постоянством появлялась возле лестничного пролета, ведущего в Гриффиндорскую башню. Поначалу все подумали, что это кто-то из вновь прибывших первокурсников царапает стены, поскольку таких вопиющих деяний Хогвартс не знал со дня своего основания. Но тщательная проверка всех новоявленных студентов показала, что большая часть малышей – дети чистокровных магов, следовательно, появившимся на свет и воспитанным в волшебном мире среди магии даже в голову не могла прийти мысль воспользоваться маггловским инструментом таким способом. Другая часть учеников – детей-полукровок – была так очарована своими новыми способностями, что применяла магию где ни попадя, вызывая горестные вздохи профессоров, устраняющих последствия их волшбы. Но ещё у народа были свежи в памяти его – Гарри – прошлогодние «истерики», когда он пытался донести до Министерства магии истину: Волдеморт вернулся. Надписи убирали, домовые эльфы отшлифовывали камни, но через какое-то время царапины появлялись вновь. Дамблдор лично осмотрел каракули, заявив, что не чувствует ни малейшего проявления магии, и как-то странно поглядел на Гарри, волей случая оказавшегося среди любопытствующих студентов.
По школе поплыл неприятный шепоток: Гарри Поттер пытается привлечь к себе внимание! Почему именно Гарри? А как же! Именно его много лет воспитывали магглы, а это значит, что он успел понабраться всякого в том, таком скучном параллельном мире. Тем более что всё это время он продолжал проводить каникулы на Тисовой улице, вместо того чтобы припеваючи жить в родовом поместье Блэков, доставшемся счастливчику в наследство от безвременно почившего крёстного.
Особенно ядовито по этому поводу высказывался Малфой. Чувствуя крепкий тыл в виде шкафоподобных телохранителей Крэбба и Гойла, готовых в любой момент прикрыть собой свою обожаемую бледную немочь, он, не выбирая слов и не стесняясь в выражениях, прямо в лицо бросал Гарри необоснованные обвинения.
Вскоре его слова, упав на благодатную почву, возымели должное действие: гриффиндорец всё чаще ловил на себе косые взгляды однокашников.
Именно тогда у него и возникли первые подозрения относительно некоей скользкой личности. Стиснув зубы, сжав кулаки и не поддаваясь на провокации, Гарри поклялся, что самолично изловит и разоблачит перед всей школой мерзавца.
И вот когда до исполнения сладкой мести оставалось совсем чуть-чуть, только руку протяни, он, неловко покачнувшись на носках, потерял равновесие и, чтобы удержаться на ногах, вытянул вперёд руки, задев чёртовы рыцарские латы.
В считанные секунды они рассыпались на части: истлевшие льняные нити, коими были прошиты кожаные ремни, соединяющие меж собой жуткое железное творение старых кузнечных дел мастеров, лопнули. С оглушающим перестуком, скрежетом и лязгом по каменному полу запрыгали и покатились шлем, латы, наплечники…
Взвизгнув от неожиданности и выронив из дрогнувших пальцев гвоздь, Малфой, ощетинившись, подпрыгнул на месте, издав приглушенное кошачье шипение (только что белая шерсть на загривке не взъерошилась), и рванул в сторону подземелий, разрывая сонную тишину школы громким топотом подошв. Гарри, прищёлкнув каблуками, вместо того, чтобы взбежать вверх по спасительной лестнице, помчался в совершенно другом направлении. Нервы, натянутые как струна, казалось, вот-вот лопнут. Сердце перепуганной птицей билось в районе горла, затрудняя дыхание. Неожиданный громкий окрик завхоза заставил совсем потерять голову.
И сейчас он бегством спасался от своих преследователей, в сотый раз твердя клятву, что ни за что не спустит этого Малфою…
– Тебе некуда бежать! – мерзкое хихиканье мистера Филча заставило Гарри слегка притормозить. – Уж я-то знаю!
Мисс Норрис утвердительно заурчала. По полу поползла, нарастая и подергиваясь от неровного света факела, тень. Гарри, как дикий зверёк, метался из стороны в сторону, ища спасения, но всё было напрасно – он сам загнал себя в тупик. В стене была лишь маленькая тёмная ниша. Но разве могла она укрыть беглеца?
Махнув рукой – будь что будет! – Гарри юркнул в спасительную мглу, наспех ощупывая холодные замшелые стены. Ниша оказалась достаточно узкой и высокой. Поразмыслив, он прикинул: если расставить руки в стороны, то ладони обеих упрутся в каменную кладку. А это значит, что если точно так же оттолкнуться ногами, то можно забраться на самый верх, под потолок, словно паук, и, притаившись под сводом, переждать опасность.
Времени на размышления не было, и Гарри, припомнив некогда виденные маггловские фильмы, быстро перебирая руками и ногами, вскарабкался на самый верх и затаил дыхание.
– Здесь тупик, паршивец. – Завхоз, переведя дух после долгого бега и кипя злобой, на ходу вслух перечислял самые изощрённые методы воскресной кары.
Прикрыв глаза и закусив губу, Гарри замер. Ему казалось, что громкий стук его сердца с головой выдаст незадачливого спринтера. Взмокшая левая рука чуть соскользнула по камням вниз, нажав на небольшой выступ в кладке. Стена завибрировала и, издав скрежет, слегка отодвинулась в сторону. Не намного – на ширину двух ладоней. Но этого оказалось вполне достаточно, чтобы протиснуться сквозь образовавшийся проём.
Как говорится: если пролезет голова – пролезет и всё остальное. Не таясь спрыгнув на пол, Гарри втянул живот, подобрал полы мантии и, выдохнув из себя весь воздух, скользнул в спасительную неизвестность…
Стена сомкнулась за спиной, едва Гарри успел отдёрнуть кончик зацепившейся за острый край мантии. Следом послышался удивленный возглас Филча – его жертва исчезла, хотя он мог голову дать на отсечение, что в этом крыле замка никогда не было выхода. Только глухие толстые стены.
Переведя дух, Гарри, опираясь спиной о стену, скользнул вниз – ноги совсем отказывались держать хозяина. Обхватив трясущимися руками колени, он упёрся в них лбом.
– Пронесло…
***
Ему потребовалось несколько минут, чтобы окончательно прийти в себя. Когда липкое чувство страха отступило назад, Гарри с интересом осмотрелся вокруг.
Книги…
Кругом – на длинных полках, в высоких шкафах со стеклянными дверцами, на полу – стояли, лежали и были просто сгружены в кучу. Несметное количество книг.
Библиотека…
Слегка разочаровавшись, Гарри поплёлся сквозь несметные залежи человеческой мудрости, перенесённой старательными писцами на хрустящий пергамент и облачённой в кожаные переплеты всех цветов и мастей. Почти каждый фолиант был обозначен золотистым тиснением, практически стёртым за многие лета, с серебряными покосившимися и кое-где помятыми – или отвалившимися – уголками. Некоторые инкрустированы искрящейся крошкой полудрагоценных каменьев.
С удивлением осматриваясь по сторонам, Гарри понял, что это не школьная библиотека – святая святых мадам Пиннс, – да и на Запретную секцию помещение походило весьма отдалённо. Больше всего это было похоже на просторную кладовку, куда сердобольные хозяева спихивают всякий надоевший хлам, не решаясь уничтожить его. А вдруг когда пригодится?
В поисках выхода Гарри свернул за один из стеллажей и замер: где-то неподалёку послышалось тихое невнятное бурчание, сопровождаемое вздохом. Голос показался подозрительно знакомым, и гриффиндорец, не сумев устоять от искушения, прислушался.
– Если б ты знал, как я хочу заполучить тебя! – В тихом шёпоте проскользнули знакомые нотки. – Как ты мне нужен… – Мужской голос мягкими волнами пробежал меж пыльных фолиантов, касаясь оттопыренного от любопытства уха мальчишки. Его собеседник хранил молчание. – У нас осталось слишком мало времени, чтобы терять его понапрасну.
«Неужели у кого-то может быть свидание в столь неромантичном месте? – хихикнул Гарри, но вдруг его осенило: Снейп!»
В немом ужасе он зажал рот ладонью.
Вот теперь-то он по-настоящему влип!
Невольно сделав шаг назад, Гарри зацепил носком ботинка кипу книг, и та с грохотом рассыпалась перед ним, отрезая пути к отступлению.
Чертыхнувшись и проклиная на чём свет стоит вездесущих пикси, профессор зельеварения чем-то громко хлопнул. Послышались спешно удаляющиеся шаги. Выглянув из своего укрытия, Гарри увидел лишь одинокую фигуру, спешащую к свободной от книг стене. Там, практически сливаясь воедино с камнями, виднелась узкая низенькая дверь. Для того чтобы пройти через неё, даже Гарри, с его невысоким ростом, пришлось бы наклониться, дабы не удариться лбом о притолоку. Едва узкая профессорская ладонь коснулась незамысловатой ручки, дверь бесшумно распахнулась, а потом так же мягко закрылась, выпуская из хранилища склонившегося почти пополам посетителя.
– Вот так вот просто? – не сдержавшись, вслух удивился Гарри. – Без магии и прочих наворотов типа взмахов руки?
Рванув с места, на ходу перепрыгивая букинистические залежи, Гарри в считанные секунды оказался возле двери и дрожащими от возбуждения пальцами повернул латунную ручку вниз. Дверь милостиво распахнулась.
– Все гениальное – просто! – рассмеялся он, чувствуя необъяснимое облегчение, и, шагнув за порог, услышал за спиной мягкий щелчок: маленькая скоба скользнула в паз, запирая дверь изнутри. – Черт, а ведь я так и не понял, с кем он там любезничал.
Судя по всему, профессор был один. Что можно делать среди ночи в заброшенном книжном хранилище, если не искать информацию? А раз так, то это непременно попахивало приключением.
Приняв решение вернуться обратно, Гарри крутанулся на каблуках, чтобы открыть потемневшую от старости дубовую дверь, и с удивлением наткнулся на сплошную каменную кладку.
Охнув от неожиданности, он принялся судорожно ощупывать холодные камни, ища хоть какой-нибудь выступ, щель, пластину, зацепку… Но все его усилия были тщетны. Видно, дверь появлялась при каком-то особом заклинании или действии.
Он попробовал проделать тот же трюк, что и с Выручай-комнатой, – бесполезно. Волшебной палочки с собой не было, а на простукивание каждого камня могла уйти целая вечность.
– Что вы задумали, профессор Снейп? – Гарри озадаченно почесал затылок. – Какую тайну скрываете? Какие мысли бродят у вас в голове?
Стукнув кулаком о ладонь, Поттер усмехнулся:
– Уж теперь-то я точно с вас глаз не спущу!

Автор: Infiniti
Бета: Diamond a.k.a. Diamond Rain
Персонажи: СС, ГП
Рейтинг: РG-13
Жанр: action
Размер: миди
Номер заявки: 7. Геката, Протарас, ливень, кольцо, шоу Танцующих фонтанов
Саммари: когда богам скучно, они наблюдают за простыми смертными…
Фанфик написан на весенний фест «Тайны богов, или Сиртаки с Гарри Поттером» Форума Четырёх Основателей.

Пролог
Пролог
Оὐκ ἐπ΄ ἄρτῳ μόνῳ ζήσεται ὁ ἄνθρωπος **
– Ску-у-учно…
Ослепительная красавица, подперев изящной ручкой подбородок, с тоской всматривалась в отполированную до зеркального блеска серебряную поверхность щита Персея. На вид ей было не более …надцати лет, что по земным меркам считалось практически отрочеством. Улыбнувшись своему отражению, она едва дотронулась тонким пальчиком до инкрустированной самоцветами сверкающей вязи, ободом опоясавшей край импровизированного зеркала. Она давно могла бы сменить его на более современное, но сладкие воспоминания о мужественных героях Эллады, имевших честь в своё время отразиться в нём, не позволяли капризной прелестнице расстаться с этой, в общем-то, не такой уж и необходимой в её обиходе вещицей. Стянув с головы сотканную из тонких нитей человеческих судеб ленту, поддерживающую пышные волосы, и позволив густым локонам рассыпаться по покатым плечам, она едва улыбнулась.
– Всё же Медуза была весьма глупа и самонадеянна, раз позволила простому смертному так запросто обвести себя вокруг пальца, – хихикнула красотка, наугад вытягивая из причудливого ленточного плетения тонкую сверкающую паутинку и непроизвольно накручивая её на палец. – Нить её жизни была крепка и прочна, а потом – дзынь! – вмиг истлела, разделившись на две неровные половинки. Наивная. Разве можно было подпускать к себе мужчину на расстояние вытянутой руки? Верно, Эмпуса?
В ответ послышалось одобрительное глухое ворчание.
– Вот я бы… – продолжала дева, туже натягивая нить. – Ой! – взвизгнула она, подпрыгивая на месте. – Порвалась!
Красавица распахнула огромные, окаймлённые длинными чёрными ресницами и синие, как море, глаза и, сложив пухлые губки в беззвучное «О!», с удивлением рассматривала разорванную пополам стремительно тускнеющую нить. В это мгновение на земле, в той её части, где обитали смертные, оборвалась человеческая жизнь.
Секунду погоревав о содеянном, девушка стряхнула с пальцев тусклые обрывки в заботливо подставленную духом-демоном Керой чашу и, сморщив носик, брезгливо отёрла руки о салфетку.
– Ну и ладно, – беспечно пожала она плечами, отбрасывая ставшую ненужной тряпицу в сторону. – Всё равно это был вредный, выживший из ума старикашка-профессор, преподававший в каком-то третьесортном университете историю Древнего мира. Его лекции были занудны, скучны и совершенно не имели под собой никакой реальной подоплеки. Сплошные домыслы. – Плечики девы заметно передернулись. – Знаешь, Эмпуса, как он описывал наивным студентам мою неземную красоту? – Прикрыв глаза, она, словно читая с невидимого листа, монотонно забубнила: – «У Гекаты было три тела, соединённых воедино, шесть пар рук и три головы. Полагают иногда, что она обладала тремя обличьями: кобылы, собаки и льва. В одном мифе Геката превращается в медведя или дикого кабана и убивает своего собственного сына, затем оживляет его. Обладая тайной силой, она носит ожерелье из яичек, её волосы – извивающиеся змеи, которые превращают в камень, как Медуза Горгона…» Фу! Пакость какая!
Спрыгнув на пол с клинэ – небольшого ложа – и потянувшись всем телом, она томно прошептала:
– Великий Зевс, как же мне скучно…
Затем, наклонившись, богиня почесала за ухом ластившегося к её ногам огромного черного пса. Присев на корточки, обняла его за крепкую шею, уткнулась носом в шелковистую шерсть любимца и, не тая обиды в голосе, мрачно произнесла:
– А ведь сам громовержец настолько уважал меня, что никогда не оспаривал моё право исполнять или не исполнять самые сокровенные желания смертных, наделив властью над судьбами земли и моря. Обидно.
Шмыгнув носом, Геката, ещё крепче сжав в объятиях Эмпусу, тяжело вздохнула.
Тут её внимание привлекло мимолётное движение, отразившееся в зеркальной поверхности щита. Оттолкнув недовольно рыкнувшую собаку, девушка поднялась на ноги, быстро подобрав край тончайшего хитона, прикрытого белоснежным, расшитым золотом химатионом, привычным жестом накинула на голову диплойдий, спрятав под ним, чтобы не мешали, длинные вьющиеся волосы, и пристально вгляделась в импровизированный экран. С минуту рассматривая причудливые тени, скользившие по гладкой поверхности, прислушалась к их приглушённому бормотанию и улыбнулась:
– Это становится интересно…
Чем дольше она наблюдала за действом, происходящим по ту сторону щита Персея, тем ярче загорались её глаза. На щеках заиграл лёгкий румянец. В предвкушении она невольно склонилась ещё ниже.
Их было двое – мужчина и юноша, совсем ещё мальчик. В одной руке мужчина держал огромный фолиант, другой быстро перелистывая толстые жёлтые листы пергамента, периодически слюнявя языком палец, и, ведя им сверху вниз, скользил по чернильным строчкам, не замечая, что вскоре на его языке проявилась характерная зелёная полоса. Облачённый в широкую чёрную тогу, он, сурово сдвинув густые брови, беззвучно шевелил губами, нетерпеливо притопывая носком лакированной туфли. А мальчик…
Богиня улыбнулась.
Сняв с пальца левой руки массивный перстень-печатку с огромным изумрудом, опустила его в стоящий рядом со щитом кубок с вином. Пасс рукой, легкое прищёлкивание перстами – и густая бордовая жидкость вскипела, наполняя воздух сладким пьянящим ароматом.
– Исполнено!
~~ 1 ~~
– Ну, погоди, негодный мальчишка! Дай только добраться до тебя!
Мерзкий скрипучий голос школьного завхоза Аргуса Филча эхом отдавался вдоль извилистых стен длинного каменного школьного коридора, больше напоминающего причудливый лабиринт, чем помещение для передвижения студентов из класса в класс. Следом раздалось фальшивое, режущее слух мяуканье миссис Норрис – серой, ничем не примечательной кошки, извечной спутницы полоумного сквиба. Её мягкие шаги когтистым скрежетом отдавались в висках, касаясь вековых камней замка. Какофония звуков ещё сильнее подстегнула мальчишку, и он со всех ног припустился бежать, подгоняемый страхом быть пойманным. Не разбирая дороги и путаясь ногами в полах длинной мантии, он мчался по гулкому коридору, кое-где на поворотах тускло освещённому нечадящими факелами, вставленными в латунные разъёмы в виде раскрытых пастей химер.
– Я знаю, что ты здесь! – неслось в спину. – От меня не уйдешь!
Не притормаживая, Гарри свернул за угол.
«Тролльи яйца, неужели он не отстанет?» – билась в висках шальная мысль.
Шаркающее топанье послышалось совсем близко.
Зажмурившись, Гарри проскочил нужный поворот и от безысходности побежал дальше. Он ещё не совсем хорошо изучил эту часть замка, бродя по ночам в отцовской мантии-невидимке. Но и повернуть обратно было для него сродни самоубийству. Что в буквальном смысле ждало его впереди, оставалось только гадать. Дай Мерлин, чтобы там оказался спасительный выход, но ежели Филч его поймает, не видать ему Хогсмида как своих ушей. А с ним и «Сладкого Королевства»… И сливочного пива в «Кабаньей голове»… И свидания с Луной…
Угораздило же его уронить ржавые латы незабвенного Ульриха Бородавчатого, когда он прятался за ними. Всего и делов, что ему необходимо было застукать Хорька, этого слизеринского гадёныша, на месте преступления. Он уже почти прищучил белобрысую сволочь: Драко Малфой, высунув от усердия язык, под покровом темноты в опасной близости от лестницы, ведущей в гриффиндорскую башню, выцарапывал на вековых каменных стенах древнего замка гнутым, покрытым рыжими подпалинами ржавчины гвоздем маггловское непечатное слово из трех букв, подсвечивая себе яркой искоркой, пульсирующей на кончике волшебной палочки. И где только понахватался такой пошлости? Ежеминутно кичась своим происхождением и безупречным вкусом, в эту минуту он, как заправский хулиган, с упоением портил школьное имущество, выводя скабрезное словцо. В другой раз Гарри просто бы посмеялся над незадачливым гравёром, надавал пинков и подзатыльников и популярно на пальцах разъяснил, что есть что, но сейчас…
Вот уже месяц пошлая маггловская брань с завидным постоянством появлялась возле лестничного пролета, ведущего в Гриффиндорскую башню. Поначалу все подумали, что это кто-то из вновь прибывших первокурсников царапает стены, поскольку таких вопиющих деяний Хогвартс не знал со дня своего основания. Но тщательная проверка всех новоявленных студентов показала, что большая часть малышей – дети чистокровных магов, следовательно, появившимся на свет и воспитанным в волшебном мире среди магии даже в голову не могла прийти мысль воспользоваться маггловским инструментом таким способом. Другая часть учеников – детей-полукровок – была так очарована своими новыми способностями, что применяла магию где ни попадя, вызывая горестные вздохи профессоров, устраняющих последствия их волшбы. Но ещё у народа были свежи в памяти его – Гарри – прошлогодние «истерики», когда он пытался донести до Министерства магии истину: Волдеморт вернулся. Надписи убирали, домовые эльфы отшлифовывали камни, но через какое-то время царапины появлялись вновь. Дамблдор лично осмотрел каракули, заявив, что не чувствует ни малейшего проявления магии, и как-то странно поглядел на Гарри, волей случая оказавшегося среди любопытствующих студентов.
По школе поплыл неприятный шепоток: Гарри Поттер пытается привлечь к себе внимание! Почему именно Гарри? А как же! Именно его много лет воспитывали магглы, а это значит, что он успел понабраться всякого в том, таком скучном параллельном мире. Тем более что всё это время он продолжал проводить каникулы на Тисовой улице, вместо того чтобы припеваючи жить в родовом поместье Блэков, доставшемся счастливчику в наследство от безвременно почившего крёстного.
Особенно ядовито по этому поводу высказывался Малфой. Чувствуя крепкий тыл в виде шкафоподобных телохранителей Крэбба и Гойла, готовых в любой момент прикрыть собой свою обожаемую бледную немочь, он, не выбирая слов и не стесняясь в выражениях, прямо в лицо бросал Гарри необоснованные обвинения.
Вскоре его слова, упав на благодатную почву, возымели должное действие: гриффиндорец всё чаще ловил на себе косые взгляды однокашников.
Именно тогда у него и возникли первые подозрения относительно некоей скользкой личности. Стиснув зубы, сжав кулаки и не поддаваясь на провокации, Гарри поклялся, что самолично изловит и разоблачит перед всей школой мерзавца.
И вот когда до исполнения сладкой мести оставалось совсем чуть-чуть, только руку протяни, он, неловко покачнувшись на носках, потерял равновесие и, чтобы удержаться на ногах, вытянул вперёд руки, задев чёртовы рыцарские латы.
В считанные секунды они рассыпались на части: истлевшие льняные нити, коими были прошиты кожаные ремни, соединяющие меж собой жуткое железное творение старых кузнечных дел мастеров, лопнули. С оглушающим перестуком, скрежетом и лязгом по каменному полу запрыгали и покатились шлем, латы, наплечники…
Взвизгнув от неожиданности и выронив из дрогнувших пальцев гвоздь, Малфой, ощетинившись, подпрыгнул на месте, издав приглушенное кошачье шипение (только что белая шерсть на загривке не взъерошилась), и рванул в сторону подземелий, разрывая сонную тишину школы громким топотом подошв. Гарри, прищёлкнув каблуками, вместо того, чтобы взбежать вверх по спасительной лестнице, помчался в совершенно другом направлении. Нервы, натянутые как струна, казалось, вот-вот лопнут. Сердце перепуганной птицей билось в районе горла, затрудняя дыхание. Неожиданный громкий окрик завхоза заставил совсем потерять голову.
И сейчас он бегством спасался от своих преследователей, в сотый раз твердя клятву, что ни за что не спустит этого Малфою…
– Тебе некуда бежать! – мерзкое хихиканье мистера Филча заставило Гарри слегка притормозить. – Уж я-то знаю!
Мисс Норрис утвердительно заурчала. По полу поползла, нарастая и подергиваясь от неровного света факела, тень. Гарри, как дикий зверёк, метался из стороны в сторону, ища спасения, но всё было напрасно – он сам загнал себя в тупик. В стене была лишь маленькая тёмная ниша. Но разве могла она укрыть беглеца?
Махнув рукой – будь что будет! – Гарри юркнул в спасительную мглу, наспех ощупывая холодные замшелые стены. Ниша оказалась достаточно узкой и высокой. Поразмыслив, он прикинул: если расставить руки в стороны, то ладони обеих упрутся в каменную кладку. А это значит, что если точно так же оттолкнуться ногами, то можно забраться на самый верх, под потолок, словно паук, и, притаившись под сводом, переждать опасность.
Времени на размышления не было, и Гарри, припомнив некогда виденные маггловские фильмы, быстро перебирая руками и ногами, вскарабкался на самый верх и затаил дыхание.
– Здесь тупик, паршивец. – Завхоз, переведя дух после долгого бега и кипя злобой, на ходу вслух перечислял самые изощрённые методы воскресной кары.
Прикрыв глаза и закусив губу, Гарри замер. Ему казалось, что громкий стук его сердца с головой выдаст незадачливого спринтера. Взмокшая левая рука чуть соскользнула по камням вниз, нажав на небольшой выступ в кладке. Стена завибрировала и, издав скрежет, слегка отодвинулась в сторону. Не намного – на ширину двух ладоней. Но этого оказалось вполне достаточно, чтобы протиснуться сквозь образовавшийся проём.
Как говорится: если пролезет голова – пролезет и всё остальное. Не таясь спрыгнув на пол, Гарри втянул живот, подобрал полы мантии и, выдохнув из себя весь воздух, скользнул в спасительную неизвестность…
Стена сомкнулась за спиной, едва Гарри успел отдёрнуть кончик зацепившейся за острый край мантии. Следом послышался удивленный возглас Филча – его жертва исчезла, хотя он мог голову дать на отсечение, что в этом крыле замка никогда не было выхода. Только глухие толстые стены.
Переведя дух, Гарри, опираясь спиной о стену, скользнул вниз – ноги совсем отказывались держать хозяина. Обхватив трясущимися руками колени, он упёрся в них лбом.
– Пронесло…
***
Ему потребовалось несколько минут, чтобы окончательно прийти в себя. Когда липкое чувство страха отступило назад, Гарри с интересом осмотрелся вокруг.
Книги…
Кругом – на длинных полках, в высоких шкафах со стеклянными дверцами, на полу – стояли, лежали и были просто сгружены в кучу. Несметное количество книг.
Библиотека…
Слегка разочаровавшись, Гарри поплёлся сквозь несметные залежи человеческой мудрости, перенесённой старательными писцами на хрустящий пергамент и облачённой в кожаные переплеты всех цветов и мастей. Почти каждый фолиант был обозначен золотистым тиснением, практически стёртым за многие лета, с серебряными покосившимися и кое-где помятыми – или отвалившимися – уголками. Некоторые инкрустированы искрящейся крошкой полудрагоценных каменьев.
С удивлением осматриваясь по сторонам, Гарри понял, что это не школьная библиотека – святая святых мадам Пиннс, – да и на Запретную секцию помещение походило весьма отдалённо. Больше всего это было похоже на просторную кладовку, куда сердобольные хозяева спихивают всякий надоевший хлам, не решаясь уничтожить его. А вдруг когда пригодится?
В поисках выхода Гарри свернул за один из стеллажей и замер: где-то неподалёку послышалось тихое невнятное бурчание, сопровождаемое вздохом. Голос показался подозрительно знакомым, и гриффиндорец, не сумев устоять от искушения, прислушался.
– Если б ты знал, как я хочу заполучить тебя! – В тихом шёпоте проскользнули знакомые нотки. – Как ты мне нужен… – Мужской голос мягкими волнами пробежал меж пыльных фолиантов, касаясь оттопыренного от любопытства уха мальчишки. Его собеседник хранил молчание. – У нас осталось слишком мало времени, чтобы терять его понапрасну.
«Неужели у кого-то может быть свидание в столь неромантичном месте? – хихикнул Гарри, но вдруг его осенило: Снейп!»
В немом ужасе он зажал рот ладонью.
Вот теперь-то он по-настоящему влип!
Невольно сделав шаг назад, Гарри зацепил носком ботинка кипу книг, и та с грохотом рассыпалась перед ним, отрезая пути к отступлению.
Чертыхнувшись и проклиная на чём свет стоит вездесущих пикси, профессор зельеварения чем-то громко хлопнул. Послышались спешно удаляющиеся шаги. Выглянув из своего укрытия, Гарри увидел лишь одинокую фигуру, спешащую к свободной от книг стене. Там, практически сливаясь воедино с камнями, виднелась узкая низенькая дверь. Для того чтобы пройти через неё, даже Гарри, с его невысоким ростом, пришлось бы наклониться, дабы не удариться лбом о притолоку. Едва узкая профессорская ладонь коснулась незамысловатой ручки, дверь бесшумно распахнулась, а потом так же мягко закрылась, выпуская из хранилища склонившегося почти пополам посетителя.
– Вот так вот просто? – не сдержавшись, вслух удивился Гарри. – Без магии и прочих наворотов типа взмахов руки?
Рванув с места, на ходу перепрыгивая букинистические залежи, Гарри в считанные секунды оказался возле двери и дрожащими от возбуждения пальцами повернул латунную ручку вниз. Дверь милостиво распахнулась.
– Все гениальное – просто! – рассмеялся он, чувствуя необъяснимое облегчение, и, шагнув за порог, услышал за спиной мягкий щелчок: маленькая скоба скользнула в паз, запирая дверь изнутри. – Черт, а ведь я так и не понял, с кем он там любезничал.
Судя по всему, профессор был один. Что можно делать среди ночи в заброшенном книжном хранилище, если не искать информацию? А раз так, то это непременно попахивало приключением.
Приняв решение вернуться обратно, Гарри крутанулся на каблуках, чтобы открыть потемневшую от старости дубовую дверь, и с удивлением наткнулся на сплошную каменную кладку.
Охнув от неожиданности, он принялся судорожно ощупывать холодные камни, ища хоть какой-нибудь выступ, щель, пластину, зацепку… Но все его усилия были тщетны. Видно, дверь появлялась при каком-то особом заклинании или действии.
Он попробовал проделать тот же трюк, что и с Выручай-комнатой, – бесполезно. Волшебной палочки с собой не было, а на простукивание каждого камня могла уйти целая вечность.
– Что вы задумали, профессор Снейп? – Гарри озадаченно почесал затылок. – Какую тайну скрываете? Какие мысли бродят у вас в голове?
Стукнув кулаком о ладонь, Поттер усмехнулся:
– Уж теперь-то я точно с вас глаз не спущу!

В последнее время профессору Снейпу было не по себе: он ежечасно, нет, ежеминутно чувствовал рядом с собой чьё-то незримое присутствие. Поначалу он подумал, что это не на шутку разыгралось воображение. За столько лет службы двум сильнейшим магам его нервы были совсем ни к черту. Хотелось банально отдохнуть: сменить обстановку, отоспаться, прочесть парочку хороших книг. В общем, почувствовать себя человеком. Благо, что совсем скоро у студентов начинались летние каникулы, времени появится больше, и тогда он осуществит то, к чему стремился многие месяцы: приведёт в исполнение свой весьма дерзкий план (если, конечно, всё удачно обернется).
Окунувшись с головой в изыскания, он беспечно отмахнулся от звоночка, предостерегающего об опасности. Чёрная метка не приносила заметного дискомфорта, значит, Тёмному Лорду он пока не нужен. А на всё остальное можно было не обращать внимания.
***
Облачившись в мантию-невидимку, Поттер стоял за спиной у мастера зелий и, стараясь не дышать, вытянул шею, пытаясь рассмотреть из-за его плеча, чем же таким интересным увлечён его профессор. За те несколько дней, что Гарри буквально преследовал его по пятам, Снейп ни на минуту, не считая уроков в классе и трапезы в Большом зале, не выпускал из рук толстую книгу в пурпурном переплете. Листы пергамента были вручную исписаны зелеными чернилами и собраны воедино, по-видимому, представляя для профессора наивысшую ценность. Ровные аккуратные строчки складывались в причудливую вязь. Если бы это были руны, Гарри попытался хотя бы понять смысл написанного, но эти каракули совершенно не походили даже на родные латинские буквы. Профессор же с манией азартного игрока день за днем перечитывал огромный трактат, смешно слюнявя палец, чтобы перевернуть очередную страницу. Подушечка пальца окрашивалась в зеленый цвет, щедро делясь краской с кончиком языка профессора. Иногда, забывшись, Снейп устало проводил ладонью по лицу, оставляя на лбу и щеках зелёные дорожки.
Гарри фыркал, кусая край мантии, но не сдавался: он как привязанный везде следовал за профессором зельеварения. Однажды, забывшись, он едва не получил в лоб дверью, когда Снейп весьма поспешно уединился в туалетной комнате.
Увернувшись в последний момент, Гарри вздохнул:
– Так я ничего не добьюсь.
Друзья сразу заметили, что Поттер всё чаще и чаще пропадает неизвестно где, словно избегая их общества. С его лица не сходило задумчивое выражение, он будто постоянно искал кого-то взглядом. Мог неожиданно легко сорваться с места и исчезнуть до самого отбоя.
А то и дольше…
– Гарри, это переходит все границы! – Гермиона раздражённо положила вилку на стол, развернувшись к нему во время ужина. – Ты съехал в учебе, делаешь домашнее задание кое-как, только чтобы поскорее отвязаться. Ещё немного – и твои оценки будут не выше «Тролля»! Впереди годовые экзамены. Тебе нужны такие проблемы?
– Может, ты влюбился? – Рон сочувственно положил свою руку ему на плечо.
– Не мели чепуху! – Гарри раздраженно хлопнул ладонью по столу. – Мне сейчас не до этого. – Он быстро обвел взглядом зал и, заметно успокоившись, расслабился. – И с учебой у меня всё нормально. Дайте мне самому во всем разобраться.
Друзья лишь сочувственно переглянулись.
Со стороны главного стола послышалось шевеление. Оглянувшись, Гарри отставил недопитый стакан с тыквенным соком, попутно расплескав по столешнице липкие оранжевые лужицы, соскочил с места, перепрыгнул через широкую скамью и бегом бросился к выходу из Большого зала.
– Гарри! – Голос Гермионы потонул в общем гуле.
– Оставь его, Герм, – вздохнул Рон. – Он в последнее время сам не свой.
Спрятавшись в темном углу коридора, Гарри едва успел натянуть на себя мантию-невидимку, как мимо него величественно прошествовал профессор Снейп. Крадучись на цыпочках и почти не дыша, Поттер проследовал за ним. Он виртуозно научился проскальзывать вслед за зельеваром в его апартаменты. И там, за толстыми стенами, перед ним открылась другая сущность преподавателя: он оказался мягким и вежливым человеком по отношению к домовым эльфам, многого не требовал, любил чистоту и порядок. Мог часами сидеть у камина, задумчиво разглядывая веселую пляску огня, потягивая ароматный чай и искренне наслаждаясь его вкусом. Иногда он расслаблялся, пропуская стаканчик старого Огденского после тяжелого трудового дня. Долго, порой до полуночи, просиживал за проверкой домашних заданий, тщательно изучая каждую работу. Гарри нравилось наблюдать за ним со стороны. Пригревшись на диване, свернувшись клубочком и накрывшись отцовской мантией, он смотрел на мужчину, впервые чувствуя, что значит тепло и уют домашнего очага. Иногда он дремал, не опасаясь быть обнаруженным, – профессор никогда не садился на диван, находящийся в тёмном углу комнаты, предпочитая любимое высокое кресло с покатыми подлокотниками.
Правда, в последние дни Снейп постоянно корпел над древней полуистлевшей картой, разложенной на столе. На её поверхности были расставлены маггловские фигурки солдатиков в старинных доспехах, даже не рыцарских, а скорее похожих на спартанские. Гарри припомнил, что как-то в начальной школе ему попалась книга с картинками, где были изображены герои Эллады, одежда которых немногим напоминала облачение игрушечных воинов. Профессор переставлял их с места на место, словно играя, попутно заглядывая в зачитанный до дыр фолиант и делая пометки на куске пергамента. Беззвучно шевеля губами, он тут же вёл сложные подсчёты, рисуя схемы и стрелочки.
– Стратег! – улыбался Гарри.
Однажды профессор отвлёкся, разговаривая через каминную сеть с Дамблдором. Гарри, боясь упустить момент, соскользнул с пригретого местечка и неслышно – о, он научился двигаться, как кошка! – подошёл к столу.
Раскрытая карта притягивала к себе с невероятной силой: это было государство, раскинувшееся вдоль побережья с удобной гаванью. От границы до границы переливалось искристыми буквами название – «полис Левколла».
Гарри не отличался любовью к географии, но даже ему было известно, что такой страны нет. Да и карта была самая обычная – маггловская. Он умудрился рассмотреть в самом низу мелкие буквы: «Лондонская типография…» Чем же она так привлекла профессора Снейпа? Записи на пергаменте тоже оказались непонятными. На них чётким почерком было обозначено: «Деметрий Полиокрет, сатрап Птолемей, 306 днэ…» и прочая чушь. Слева, из-под толстого пресс-папье выглядывал ещё один пергамент. Гарри тихонько потянул за уголок. Перед его взором оказался великолепный карандашный рисунок массивного кольца – высочайшее ювелирное искусство! Гравировка, печать и внушительный камень были переданы с такой точностью, что у парня невольно перехватило дух. Внизу эскиза стояла размашистая профессорская подпись.
– Сколько ещё талантов вы таите в себе, профессор? – беззвучно произнёс Гарри, отступая в сторону, когда Снейп закончил свой разговор.
И вот теперь мастер зелий стремительно шёл по коридору, а Гарри след в след семенил за ним, замерев от предвкушения: то ли ещё будет!
***
Крутые ступени Астрономической башни, казалось, не имеют своего логического конца. Чем выше была ступень, тем тяжелее она давалась профессору. Годы брали своё; хоть и был он мужчиной средних лет, но сумасшедшая гонка последних нескольких недель окончательно вымотала его. Усталость накапливалась по каплям, и теперь его чаша была переполнена. Глаза слипались, разум отключался и уже не мог чётко реагировать на происходящее. А времени оставалось всё меньше и меньше…
– Сейчас… – прошептал Снейп, делая последний рывок вверх. – Как же я устал.
«Вы бы отдохнули, профессор», – сочувственно покачал головой Гарри. От такого недосыпания и переутомления вконец умом тронуться можно.
В последние дни профессор Снейп ходил мрачнее тучи, был ещё более язвителен и саркастичен по отношению к студентам. Нередко и самим слизеринцам доставалось от него на орехи. На всех занятиях в его классе стояла удручающая тишина. Ученики готовы были залезть под парту, только бы не попасть под колючий взгляд совсем озверевшего мастера зелий. Остальные профессора понимающе перешептывались – Хогвартс готовился к экзаменам, а Снейп был одним из самых придирчивых преподавателей, особенно если дело касалось его любимых зелий. И горе ожидало того, кто мог позволить себе хотя бы лёгкое пренебрежение к подготовке решающего испытания.
И только Гарри, зная истинную причину отвратительного настроения профессора, лишь улыбался. Но исключительно в том случае, когда наверняка был уверен, что грозы Хогвартса нет поблизости.
Снейп прильнул к окуляру, попутно вынув из потайного кармана блокнот и перо с нескончаемыми чернилами. То и дело отрываясь от скучнейшего, с точки зрения Гарри, занятия, профессор быстро делал странные расчёты, выводя непонятные формулы на многострадальной бумаге.
– Солнце перешло в созвездие Тельца – это благоприятный знак. – Снейп прикусил кончик пера зубами и вновь прильнул к линзе. – Юпитер движется по созвездию Тельца, продолжая быстрое сближение с Солнцем. Ночи становятся очень короткими и светлыми. Это мне на руку. Осталось рассчитать время…
Разогнувшись, он что-то поправил на груди, попутно проверив, все ли пуговицы на сюртуке застегнуты в должном порядке. Оглянулся в сторону лестницы, прислушиваясь, не вздумалось ли кому из студентов в столь поздний час нарушить одно из основных школьных правил – не покидать общежитие своего факультета после отбоя, – и направился к самому темному углу открытой площадки, где, привстав на цыпочки, достал из тайника в каменной кладке помятую банку из-под маггловской колы.
Гарри едва удержался от смеха: профессор зельеварения интересуется подобным мусором? Прячет от посторонних глаз, чтобы не украли его «бесценное» сокровище? Да при желании он мог бы привезти ему целый сундук такого хлама, причем в более-менее нормальном состоянии.
– Коллекцию собираете? – прыснул в кулак Гарри, наблюдая, как Снейп внимательно, даже как-то ревниво, осматривает жестянку со всех сторон, едва прикасаясь к ней подушечками пальцев.
Снейп, по-видимому, остался весьма доволен. Осторожно, словно тончайшую хрустальную вазу ручной работы, он водрузил банку в самый центр площадки, посмотрел на звездное небо, что-то прикинул в уме, прищёлкнул языком и, улыбнувшись, словно с его плеч свалился тяжкий груз, достал из кармана миниатюрные песочные часы. Он едва коснулся их волшебной палочкой («Будильник поставил», – отрешённо отметил Гарри) и, особо не утруждаясь, лёг прямо на холодный каменный пол, подложив под голову согнутую в локте руку. Едва глаза мужчины закрылись, как золотистые пылинки начали плавно перетекать из одного резервуара в другой.
– Совсем умом тронулся! – Гарри очумело переводил взгляд с профессора на часы и банку. – Завтра суббота, занятий нет. Мог бы по-человечески отдохнуть. Но! – Он многозначительно поднял вверх указательный палец. – Мы ведь не ищем лёгких путей! Правда, профессор?
Тот, словно услышав его, перевернулся на спину и, прикрыв глаза сгибом локтя, смачно захрапел, и Гарри поспешил заткнуться.
Вскоре разливистые рулады и монотонное течение песка утомили Поттера, и он не заметил, как уснул…
***
Жуткий скрежет и громкий перезвон заставили Гарри подпрыгнуть на месте. Ещё недостаточно придя в себя, он тёр кулаками глаза под очками, не вполне понимая, почему ему так неудобно. Как правило, такой звук издаёт будильник лишь в случае, когда первые два сигнала на спящего хозяина не возымели должного действия.
Следом вскочил Снейп.
– Проспал! – панический хрип застрял в его горле. Он запустил обе пятерни в волосы, взлохматив их до состояния вороньего гнезда.
Непроглядная тьма окутывала стены спящего Хогвартса. Профессор, поднявшись на ноги, озирался по сторонам.
«Никак свою драгоценную банку ищет», – злорадно подумал Гарри. От резкого пробуждения его до сих пор сотрясала мелкая неприятная дрожь. Бешено колотящееся сердце постепенно успокаивалось, а мысли становились яснее.
Снейп же, напротив, был еще более взбудоражен.
– Ага! – воскликнул он, заметив темнеющий силуэт. – Пора!
И он наклонился, чтобы поднять свое сокровище.
Какая неведомая сила заставила в тот момент Гарри сорваться с места – на это у него не было ответа. Но едва профессорская ладонь коснулась мятой банки, он, схватив профессора за мантию, накрыл его руку своей, почувствовав сначала пронизывающий металлический холод, а затем рывок. Внутренности скрутило и едва не вывернуло наизнанку, перед глазами засверкали разноцветные круги, а с губ сорвалось:
– Мать твою, портключ…
Их со всего маху швырнуло о каменный бордюр, окружавший ветвистое зеленое дерево, сплошь увешанное разноцветными лентами, вот уже не одну сотню лет украшавшее маленький каменистый дворик церквушки.
– Поттер… – потирая сильно ушибленный бок, простонал Снейп. По опыту он знал: хорошо, если отделается синяком, но если в ребре окажется трещина… – Какого дьявола ты здесь делаешь?
До сего момента удивленно озиравшийся по сторонам Гарри непонимающе уставился на профессора, растирая саднящую коленку.
– Твоя мантия, – вздохнул тот, скривившись. Дышать было больно.
Гарри прикоснулся рукой к макушке – капюшон мантии-невидимки во время аппарации благополучно соскользнул с его лохматой шевелюры, выставляя на обозрение покачивающуюся в воздухе голову.
– И как я раньше не догадался! – Снейп с силой стукнул кулаком по пыльным камням. – Впервые беспечно отмахнулся от предупреждения внутреннего голоса. То-то последнее время меня терзало смутное беспокойство…
– Где это мы? – Не обращая внимания на глухие стенания зельевара, Гарри поднялся на ноги, стянул с себя отцовскую мантию и, беспечно скомкав, сунул её в карман старых джинсов.
– На Кипре, – буркнул Снейп, отряхиваясь.
– …?! – Брови мальчишки взлетели вверх. – Как это?..
– Нелегально.
Поттер подбежал к краю холма, на котором приютилась церковь: внизу открывался потрясающий вид, на побережье, переливавшемся яркими огнями, тут и там переплетались веселые мелодии. С одной стороны у подножья раскинулся курортный городок. Несмотря на глубокую ночь, он не спал – бурлил, полный жизни и праздности. С другой стороны об острые скалы бились крутые волны.
– Что это?! – Глаза мальчишки полыхали азартом. Вдохнув полной грудью морской воздух, он указал рукой на завораживающий вид.
– Протарас и Фамагуста. – Прихрамывая, профессор встал рядом, любуясь на величественную красоту.
– А это? – Гарри подбежал к каменному строению, касаясь тёплых стен ладонями.
– Церковь святого Илиаса. Предвосхищаю твой вопрос: рядом растет «древо желаний», к которому привязывают ленточки, чтобы сбылось загаданное.
Гарри осторожно подошел к дереву и, перемахнув через низкий бордюр, ласково погладил шершавый ствол. Вековое древо тут же отозвалось покалывающим теплом. Обняв его руками, гриффиндорец прижался щекой к коре.
– Скажите, профессор, а у вас есть заветное желание? – прикрыв глаза, полюбопытствовал он.
– Да! – рявкнул Снейп. – Чтобы ты сию минуту исчез с глаз моих.
– Так в чем проблема? – удивился Гарри. – У вас наверняка есть портключ. Он доставит нас обратно в Хогвартс в сей же миг.
Снейп злобно зыркнул в его сторону глазами.
– Портключ настроен на определенное время и сработает только тогда, когда я завершу свою миссию. – Не раздумывая, он расстегнул верхние пуговицы сюртука и, запустив за ворот тонкие пальцы, вытянул на свет длинную серебряную цепочку, на которой покачивался кулон странной формы.
Над морским горизонтом проклюнулась предрассветная алая полоса. На небосводе подмигнула Аврора – звезда богини утренней зари. Воздух постепенно наполнялся птичьими трелями – мир просыпался.
– Жаль, что у меня нет ленты. – Гарри с надеждой похлопал себя по карманам. – Хотя… Полагаю, даже у Гермионы её не сыскать днём с огнём.
Хмыкнув, он задрал футболку, надорвал край зубами и оторвал от подола узкую длинную полоску. Приподнявшись на цыпочки, уцепился за кончик качающейся ветки, потянул её на себя, перекинул через неё импровизированную ленточку и, улыбаясь чему-то своему, затянул узел. Удовлетворившись деянием своих рук, он обернулся к профессору. У того, покоясь в ладони, искрилась занятная вещица.
Перепрыгнув обратно через бордюр, Гарри подбежал к Снейпу и, прищурив глаза, нагнулся к кулону.
– Мерлинова борода, – восхищенно выдохнул он, – Маховик Времени…
Профессор, не обращая внимания на мальчишку, что-то чертил на пыльных камнях прутиком, изредка поглядывая на небо.
– Помолчите, Поттер, – прошипел он, – вы меня сбиваете. Из-за вашего безрассудного поступка мне приходится делать новые расчёты.
– Подумаешь, – пробубнил Гарри, делая шаг назад.
Он уселся прямо на землю, не сводя глаз со Снейпа и наблюдая за каждым его действием, к чему уже привык за последние несколько недель. Перед глазами вновь всплыли видения старой карты, фигурки в спартанских одеждах, стрелочки… Надпись.
– Профессор, а где находится Левколла?
Снейп, оторвавшись от расчетов, удивлённо посмотрел на своего ученика.
– Это доисторическое название Протараса. – Тёмные глаза подозрительно прищурились. – Откуда у тебя такие познания в античных наименованиях? Шпионил? – скорее уточнил, чем спросил он.
– Нет, профессор, – как можно честнее ответил Гарри, приложив руку к груди.
– Ты тайком пробрался в мои апартаменты, – в голосе мастера зелий послышались зловещие нотки.
– Уверяю вас…
– Хватит! – Поднявшись на ноги, Снейп сделал один большой шаг в сторону гриффиндорца.
Гарри показалось, что профессор сейчас со всего размаху ударит его, и, сжавшись в комочек, прикрыл голову руками.
– Ты такой же, как твой отец, – не унимался Снейп, но руки на парня не поднял. – Такой же наглый, самоуверенный, несносный, вечно сующий нос, куда не следует.
Не дождавшись даже подзатыльника, Гарри робко посмотрел в сторону Снейпа: тот нависал над ним, как грозовая туча, что громыхает, но молнии в ход не пускает.
Сжав руки в кулаки, профессор судорожно вздохнул и вновь посмотрел на светлеющую полоску неба.
– Не знаю, что с тобой делать, – вдруг устало произнёс он, разжимая пальцы. – Оставить тебя здесь дожидаться моего возвращения? Так ведь вляпаешься в какую-нибудь неприятность. Но и с собой взять тебя не могу. Слишком это… рискованно.
Поняв, что угроза миновала, Гарри поднялся с корточек, подошел к профессору и робко тронул его за рукав сюртука.
– Возьмите меня с собой, сэр. Пожалуйста…
Чёрные глаза в упор посмотрели на гриффиндорца, и тому показалось, что они бесцеремонно проникают в самые потаённые уголки его сердца.
– Лучше я поговорю со смотрителем храма, чтобы он приглядел за вами до моего возвращения.
Развернувшись, Снейп направился в сторону церкви.
– Нет! – закричал вслед Гарри, комкая в руках край оборванной футболки. – Прошу вас, профессор! Вы не пожалеете. Я не сделаю ни единого шага без вашего ведома.
– Грош цена вашим словам, Поттер, – бросил Снейп, замедляя шаг.
– Чем хотите, клянусь!
– Высшим баллом по зельеварению. – Развернувшись, мастер зелий сложил руки на груди и криво усмехнулся. – Слабо?
Гарри помедлил всего секунду.
– Даю слово, – вдруг очень серьёзно ответил он.
– Ловлю вас на слове, Поттер.
Гарри засиял, как новенький галлеон.
– Но учтите: если вы хоть раз меня ослушаетесь, плохо будет обоим…
***
Вскоре смена картин стала более плавной и почти застыла во времени.
Сделав еще несколько оборотов, Маховик остановился.
Снейп и Гарри огляделись по сторонам.
Предрассветные сумерки таили в себе звенящую тишину. Подойдя к краю обрыва, Гарри охнул, указывая вниз, где расположилась удобная бухта. Здесь не было ни веселой музыки, ни разноцветных огней. Только кое-где горели костры, да слышался звон оружия. Неподалёку на рейде стояла мощная армада. Сонные корабли покачивались на пенных гребнях волн. Паруса были спущены.
– Это как же так? – Гарри хотелось сбежать вниз, всё осмотреть, потрогать, попробовать на вкус. – Э-ге-гей! – закричал он, приветно размахивая руками, но тут же его с силой дёрнули назад и прижали к земле.
– Поттер, вы идиот, – прошипел ему в ухо Снейп. – Флот готовится к походу на Саламин. Кругом находятся дозорные. Ваше счастье, что нас скрыла предрассветная мгла.
– Простите, профессор, сэр. Я не подумал…
– И почему я не удивляюсь?..
Рядом раздались осторожные шаги: кто-то тихо прокрадывался вниз по тропе, стараясь остаться незамеченным.
Они распластались на земле, перемазанные пылью и почти сливающиеся с огромными булыжниками.
– Профессор… – Гарри заёрзал, подползая ближе к учителю. – Можно хотя бы вкратце: что здесь происходит?
Поглядев через плечо, нет ли кого поблизости, Снейп немного приподнялся на локте.
– В общих чертах, Поттер, для ознакомления. – Голос профессора приобрел менторский тон. – Как пишут историки, в начале 306 года до нашей эры – именно в этом году мы имеем с вами честь пребывать! – старший диадох и египетский сатрап Птолемей возобновил наступление на юге. Готовясь к войне с ним, Антигон I отозвал сына Деметрия I Полиокрета, – что значит «Осаждающий», Поттер, такой же невыносимый, как вы, – из Греции. В морском сражении у Саламина на Кипре Деметрий Полиокрет разбил флот Птолемея, а осенью того же года попытался высадить десант в дельте Нила. Операция закончилась неудачно, так как Птолемей, подтянув дополнительные силы, сумел воспрепятствовать высадке.
– Да ну! – Подперев голову ладонью, Гарри слушал профессора, затаив дыхание.
– Ну да, – хмыкнул Снейп. – Мы с вами присутствуем при исторических событиях. В честь этой победы для алтаря будет создана скульптура Ники Самофракийской. Годом ранее Деметрий Полиокрет с триумфом освободил Афины от македонского владычества, за что был обожествлён афинянами под именем «Сотер» – «Спаситель».
– Еще один Спаситель, – хохотнул Гарри. – Мальчик-который-выжил.
– Не ёрничайте! – Снейп отвесил развеселившемуся подростку легкий подзатыльник. – О его заслугах помнят даже через тысячелетия. А кто о вас вспомнит хотя бы лет через десять?
– Вы правы, сэр, – Гарри потёр затылок. – Но если у них тут всё так замечательно, какого тролля мы здесь забыли?
– Вас сюда никто на аркане не тянул, Поттер. – Профессор поднялся на ноги и огляделся по сторонам в поисках тропы. – Это сугубо моё личное дело.
– Не сердитесь. – Гарри поднялся следом. – Я не специально.
Они осторожно спускались вниз по малоприметной тропке. Прячась за зеленым кустарником и валунами, шаг за шагом они подбирались к военному лагерю. Воздух наполнился новыми звуками: кое-где сменялись караулы, пробуждались воины, всё яснее слышался звон оружия и надеваемых доспехов.
Тропа резко ушла влево, и Снейп едва успел притормозить, ощущая, как Поттер со всей силы натыкается на него, больно ударяя в ушибленный бок.
– Ка…
Снейп едва успел зажать ему рот ладонью и затащить за раскидистый куст, заставляя присесть, подав знак «Тихо!».
В нескольких сотнях метров от лагеря, завернувшись в тонкое одеяло, спал мужчина. Рядом лежали доспехи: металлическая кираса, оставлявшая руки открытыми, поножи – «кнемидес» и сандалии из толстой кожи на толстой двойной подошве – «крепидес». В полусне воин выпростал руку из-под одеяла – на среднем пальце блеснуло массивное кольцо с изумрудом.
Профессор зельеварения напрягся, безотчетно впиваясь глазами в воина.
– Кто это? – шёпот Гарри слегка привел его в чувство.
– Гоплит, – Снейп почувствовал, как в горле образовался комок. – Греческий воин.
Встав на колени и раздвигая ветки, Гарри подполз чуть ближе к спящему, задержался возле него на минуту и так же вернулся обратно.
– У него на руке точно такое же кольцо, как на вашем рисунке, профессор. Вы ведь за этим сюда приехали? – Слова вылетели раньше, чем Гарри смог сообразить, что теперь-то он по-настоящему спалился и пощады больше не будет. – Ой!
Зажав рот ладонями, он испуганно посмотрел в потемневшие от гнева глаза Снейпа.
– Потте-е-ер-р-р… – прорычал тот.
– Я всё объясню!
– Надеюсь…
Тем временем воин повернулся на спину. Черные слово вороново крыло волосы разметались по траве, открывая узкое со впалыми щеками лицо. Приметный нос с горбинкой. Тонкие бледные губы. Жилистое тело.
– Это вы, профессор… – Глаза Гарри распахнулись на пол-лица, и он перевёл взгляд с воина на мастера зелий.
Застыв как изваяние, Снейп смотрел на своего двойника, не имея сил вымолвить хоть бы слово.
– Вы же ради этого прибыли сюда, сэр? – Сам того не осознавая, Гарри вывел Снейпа из своеобразного транса. – Ради кольца? Ведь я прав?
– Да, – Снейп задумчиво потёр подбородок. – Судя по моим изысканиям, перстень пропал примерно где-то в это время. Я мечтал напасть на его след. А тут такая удача! Всё, что мне нужно, – это проследить его дальнейшую судьбу.
– Оно вам так необходимо, профессор?
– Не то чтобы очень, – замялся Снейп. – Но иметь его – это большая удача.
Гарри ещё раз посмотрел на спящего воина.
– Это ведь артефакт? Иначе вы бы и пальцем не пошевелили.
Усмехнувшись, Снейп хотел было ответить, но приближающиеся шаги заставили обоих умолкнуть и схорониться в зелени кустарника.
Услыхав сквозь сон скрип камней о подошвы, спавший на земле воин потянулся и, резко сев, открыл глаза.
– Приветствую тебя, Селевк. – Спустившийся по тропе приветственно поднял правую руку.
– Что привело тебя в столь ранний час, Лисимах? – Зевая, черноволосый поднялся, запахнувшись в одеяло.
– Ты знаешь, что. – Лисимах вплотную подошёл к нему. – Отдай его сам, и я отпущу тебя.
– Шутишь? – Селевк рассмеялся, протягивая вперёд левую руку. – Оставь свои глупые речи, надоело. Его невозможно снять, если только ты не убьешь меня!
– Значит, на то воля богов. – Светлые волосы упали на лицо пришлого, пряча ухмылку.
– Зачем оно тебе? – Умело скрывая беспокойство, Селевк незаметно потянулся к оружию.
– Мне оно ни к чему. – Лисимах пристально следил за действиями воина, не предпринимая никаких действий. – А вот моему господину оно просто необходимо.
– Твоему господину? И кто же он?
– Тебе я могу сказать, – светловолосый потянулся к своим ножнам. – Птолемей.
На побледневшем лице Селевка злобно сверкнули чёрные глаза.
– Так ты шпион! – Схватив меч, он набросился на Лисимаха, но тот, увернувшись, сделал подсечку и, схватив противника за запястье, с силой дернул на себя руку, держащую оружие, выбивая её из сустава. Послышался громкий хруст и злобное шипение сквозь зубы.
– Учитель! – раздался звонкий мальчишеский голос. – Вас призывает Антигон.
На полянку выбежал лохматый подросток в лёгкой тунике и полном облачении.
Снейп ахнул: перед ними появилась точная копия Гарри. Сидящий рядом Поттер икнул и замер.
– Это ж я… – беззвучно прошептал он.
– Беги, Галикарн! – закричал Селевк. – Предупреди, что среди нас – шпионы-предатели.
Развернувшись на пятках, мальчишка припустил во весь дух в сторону лагеря.
Глаза Лисимаха зловеще сузились. Взмах руки – и серебристая сталь ножа, блеснув в лучах восходящего солнца, по самую рукоять вошла в шею мальчика. Тот вздрогнул и, окропляя кровью молодую траву, рухнул на землю.
Превозмогая боль, Селевк резко развернулся, подминая под себя убийцу. Сжав здоровой рукой его шею, принялся душить, вкладывая в побелевшие от напряжения пальцы всю ненависть, плескавшуюся в чёрных глазах. Лисимах забился, захрипел и уже начал терять сознание, когда звон тетивы и пронзающий воздух свист пущенной стрелы заставил Селевка замереть. Наконечник мягко вошел меж рёбер, пронзая сердце насквозь. Воин дернулся и обмяк.
Выбравшись из-под убитого, Лисимах обхватил руками горло и судорожными глотками хватал ртом воздух, не забыв придирчиво осмотреть себя со всех сторон – не попали ли капли свежей крови на его одежду. Носком сандалии он перевернул бездыханное тело на спину, вглядываясь в тускнеющие глаза, и, наклонившись, попытался снять кольцо со скрюченного в предсмертной судороге пальца. Безрезультатно дёргая желанный золотой ободок сквозь узловатый сустав, Лисимах удручённо вздохнул: попытка не увенчалась успехом.
– Ты не оставляешь мне выбора, Селевк, – произнёс он, поднимая с земли нож и отсекая палец.
Из обрубка хлынула тёмная кровь, наполняя свежий воздух тяжелым запахом.
Освобождённое кольцо покатилось в траву.
Пнув палец, Лисимах подхватил свою добычу и, зажав в кулаке, бросился вверх по тропинке.
***
– Не стоит так бурно реагировать. Ведь это не первая смерть на ваших глазах, Поттер. – Зельевар внимательно рассматривал место развернувшейся трагедии. – Смерть магглов от их собственного оружия более жестока и неприглядна, чем от проклятия, сорвавшегося с кончика волшебной палочки.
– В такие минуты вы способны так спокойно рассуждать? – Сплюнув горькую слюну на землю, Гарри, пошатываясь, поднялся на ноги.
– В любой ситуации я предпочитаю ясную голову и трезвый расчёт.
– Даже когда видите собственную смерть? – скривился юноша.
– Запомните, это – не я. И… не вы, Поттер. – Снейп вплотную подошёл к нему и, схватив за грудки, с силой встряхнул. – Придите в себя! Где ваша хвалёная гриффиндорская смелость и отвага? Или это очередной миф? Бравада? И всё это время вы искусно водите весь магический мир за нос?
– Да идите вы… профессор... – Гарри вытер перепачканный рот тыльной стороной ладони.
– С удовольствием. Вот только бросить вас в таком состоянии было бы негуманно с моей стороны.
Внизу послышались голоса. Кто-то звал Галикарна и Селевка, советуя им поторопиться.
Покрутив на пальце цепочку Маховика, Снейп вдруг быстро приказал:
– Раздевайтесь!
Гарри оторопело посмотрел на учителя.
– Вы что…
– Вы сами умоляли взять вас с собой, поклявшись слушаться во всём, – прошипел мастер зелий. – Раздевайтесь!
В бессильной злости сжав зубы, Гарри стащил с себя футболку и потянулся к пуговице на джинсах. Тем временем Снейп подошёл к убитому мальчику и принялся снимать с него сандалии и доспехи. За ними последовала короткая туника. Всё это ворохом упало к ногам Гарри.
– А теперь быстро натяните это на себя.
– Ы-ы-ы-ы… – взвыл Гарри, но перечить не посмел.
Одежда оказалась чистой, без какого либо напоминания о страшном событии.
– Как вам удалось избавиться от пятен крови? – Любопытство гриффиндорца одержало верх над отвращением и страхом.
– Беспалочковая магия, – отмахнулся Снейп, застегнув сбоку кожаные ремешки кирасы и пристёгивая поножи Селевка. – Если мы хотим выжить, то и вести себя должны соответственно.
Окинув себя критичным взглядом с головы до ног, он остался доволен, засовывая в поножь вытертый о траву нож. Зато несчастный вид растрёпанного Гарри заставил уголки его губ дёрнуться в ироничной усмешке.
Поттер ощетинился, стараясь руками натянуть короткую тунику пониже.
– Расслабьтесь, Поттер. – Снейп сделал несколько пассов рукой, и их собственная одежда уменьшилась в разы. Спрятав её за пазуху, он направился к тропе, ведущей на холм. – И помните – беспрекословное подчинение. Иначе нас ждёт неминуемое.
– Да, сэр.
Скривившись, Гарри подхватил меч гоплита и поплёлся следом.
Спустя некоторое время они настигли хладнокровного убийцу, преградив ему путь к отступлению вниз.
Тот сидел на валуне и терпеливо чего-то ждал. Увидев Северуса и Гарри, он, побледнев, подскочил с места, вскинув дрожащую руку, державшую нож.
– Как?! – закричал он, срывая голос. – Я убил тебя, Селевк! И мальчишку твоего тоже. Ты не мог вернуться!
– Уверен, Лисимах? – Правая бровь Снейпа саркастично дернулась.
«Дурной знак!» – мелькнуло в голове у Гарри.
– Отдай мне то, что украл. – Протянув ладонь, Снейп довольно отметил, как вскрикнул убийца, теряя остатки самообладания. – Плохой из тебя шпион. Нужно уметь держать хорошую мину при плохой игре, – и специально потряс здоровой рукой перед глазами Лисимаха, демонстративно оттопырив средний палец.
– Твоя рука… цела…
– Конечно. И ждёт не дождется, когда вернётся на место то, что ей принадлежит по праву. Верни кольцо!
В кустах раздался хруст, – это сломалась ветка под жёсткой подошвой сандалии.
Лисимах заметно оживился:
– Едва ли оно тебе понадобится!
Сверкнувшая сталь оставила на теле глубокую полосу, отозвавшуюся в предплечье болью. Тяжёлые капли алыми струйками скользнули по коже вниз, наполняя ладонь кровью. Снейп зажал рану пальцами. Рядом с ногой предупреждающе воткнулась стрела.
Гарри взмахнул мечом, не пойми как – с перепугу? – отражая очередную стрелу.
– Молодец, Поттер. – Сорвавшаяся похвала с губ Снейпа придала ему силы. – Продолжай в том же духе, пока я занимаюсь этим ублюдком.
– Но я не знаю, как, профессор! – закричал Гарри, отмахиваясь от ещё одной стрелы.
– Представь, что у тебя в руках волшебная палочка, и всё!
– А почему мы не можем воспользоваться магией? – Гарри успел присесть. Острый наконечник в опасной близости чикнул над его головой.
– Потому что Хогвартс построят через тысячу лет. Наша современная магия бессильна! Это всё равно что магглу попытаться поймать здесь радио.
Воспользовавшись затишьем, Лисимах отбросил в сторону бесполезный короткий нож и вытянул из ножен меч. Выпад – удар. Шаг в сторону – разворот – удар. Откат назад – перегруппировка – удар. Словно ворон, кружил он вокруг Снейпа, не давая раненому ни секунды передышки. От потери крови у мастера зелий всё слегка поплыло перед глазами. Странное ощущение тепла поползло по боку. Опустив взгляд, он увидел, как его белый хитон окрашивается в пурпур полководца.
Солнце поднялось над горизонтом. Усмехнувшись, Снейп посмотрел на светило, зажимая рану.
– В погоне за химерами упустил самое главное, – горько прошептал он. – Собственную жизнь.
Внезапно ещё минуту назад чистое небо заволокло свинцовыми тучами, и на землю большими тяжелыми каплями хлынул ливень. Невидимый лучник затих, и Гарри, переводя дух, впервые оглянулся на профессора. Тот упал на колени, сжимая бок руками, стараясь унять кровь, когда Лисимах занёс над ним смертоносный клинок.
Кровавая пелена затуманила разум мальчишки. Мокрая челка липла ко лбу и лезла в глаза, ноги в неудобных сандалиях скользили по размокшей грязи. Мог ли он в эту минуту убить человека? Да! Мог! И никакие кошмары не преследовали бы его за смерть того, кто так легко играет чужими судьбами.
С криком «А-а-а-а-а!!!» Гарри набросился на Лисимаха, впопыхах споткнувшись о Снейпа. Балансируя, парень кулём свалился у ног шпиона, сбивая его на землю. Тот, неловко раскинув руки, покачнулся, и, не удержавшись, с высоты своего роста рухнул на спину, приложившись виском об острый камень. Глаза его закатились, из горла вырвался хрип, и он затих.
Откинув ненужный меч в сторону, Гарри по грязи подполз на коленях к Снейпу. Успел протянуть руки, подхватив его, не дав упасть в лужу.
– Профессор, очнитесь! – тормошил он его, не позволяя Снейпу впасть в забытье. – Посмотрите на меня! Вы меня слышите?
Снейп с трудом приоткрыл глаза:
– Ты…
– Гарри, сэр. Гарри Поттер.
– Да… – протянул он. – Несносный мальчишка, – и снова закрыл глаза, спасаясь в блаженном небытие.
Дождь хлестал всё сильнее, пригибая к земле большие деревья. У подножья холма спешным порядком ставились палатки, воины торопились укрыться от стихии.
– Нам бы домой, сэр, – жалобно заскулил Гарри, прижимая к своей груди голову зельевара. – Мы вернёмся в Хог, мадам Помфри вас осмотрит, поставит на ноги, профессор Дамблдор угостит чаем с лимонными дольками… – При этих словах Снейп скривился, как от зубной боли. – Вы поставите мне «Превосходно» за экзамен…
– Ни за что! – встрепенулся Снейп.
– Я рад, – сквозь слёзы улыбнулся Гарри.
Грязный водный поток, собиравшийся из ручьёв, набирал силу. Размывая землю под бесчувственным телом Лисимаха, он методично подталкивал его к обрыву, а сильный ветер только усугублял положение несчастного.
Гарри было всё равно, что случится с воином. В какую-то минуту он упустил, когда светловолосая голова свесилась вниз и водный поток, подхватив незадачливого шпиона, утянул его за собой в морские глубины. Открыв глаза, Снейп сквозь водную пелену увидел, как ноги Лисимаха мелькнули в воздухе и исчезли.
– Перстень! – закричал мастер зелий, из последних сил пытаясь подняться. Сдернув с шеи цепочку с Маховиком Времени, он сунул её в руки Гарри. – Возвращайся обратно! Три тысячи оборотов – Маховик сделает всё сам. Под деревом найдёшь красную пуговицу – это портключ.
– Нет! – Гарри мертвой хваткой вцепился в Снейпа, не давая ему сделать и шагу.
– Глупый мальчишка! Это не просто кольцо! Это перстень Гекаты! Если она окажет мне свою милость, то мы с тобой ещё встретимся!
И, встав на край обрыва, Снейп прыгнул в беснующуюся пучину…
– Идиот, идиот, ИДИОТ!!! – кричал Гарри, вцепившись руками в волосы. – Доспехи утянут тебя вниз! Ты никогда не вернёшься!
Он принялся судорожно разрывать кожаные ремешки, сдирая кожу на пальцах и срывая ногти. Короткая туника не так сковывала движения.
– Давай, Гарри, не дрейфь! – подбадривал он себя, глядя в черные воды. – Ты же справился со вторым заданием на Турнире Трёх Волшебников! Сейчас много проще, пусть у меня и нет жаброслей. Всё, что мне необходимо, так это весомый пинок под зад.
Боги вняли его мольбе.
Словно в ответ на его слова, ураганный порыв ветра ударил в спину, и Гарри, крепко зажмурившись, пролетел вниз сотню метров, с головой уходя под воду…
В воде боль отступила.
Северус открыл глаза и увидел, как море принимает в себя раскинувшее в разные стороны руки и ноги тело Лисимаха. Он попытался расстегнуть ремешки снаряжения, но онемевшие пальцы слушались плохо. Кираса тянула вниз, вслед за похитителем, снижая шансы благополучно выбраться на берег практически вполовину.
«Перстень…» Задержав в лёгких сколько было воздуха, чтобы не тратить его понапрасну, Снейп нырнул в глубину, стараясь догнать Лисимаха. Тот словно покачивался на водной перине: волосы волнами обрамляли его молодое красивое лицо, маленькие пузырьки воздуха срывались с губ, и весь он казался нереальным, будто сошедшим с Олимпа.
Снейп поймал его за край туники и подтянул к себе.
«Где он может быть? Неужели он его надел?»
Зельевар ощупал руки Лисимаха – жёсткие, с твердыми шершавыми мозолями от оружия, они никогда не знали подобных украшений. На одежде не обнаружилось никаких узелков, чтобы в складках ткани можно было спрятать столь большой перстень. Результат оказался нулевым. Сдерживать дыхание становилось всё труднее…
Дыхание…
Рот…
РОТ!
Из последних сил надавив на челюсть и разомкнув Лисимаху зубы, Снейп почувствовал, как к нему в ладонь легла приятная тяжесть, а через кожу по телу побежали мурашки, наполняя мышцы новой, необъяснимой силой.
Оттолкнув безвольное тело убийцы, Северус поплыл наверх, преодолевая сопротивление воды и тянущего ко дну снаряжения.
Сильные руки обхватили его за талию, утягивая вниз. Опустив голову, Снейп замер от ужаса: улыбающийся Лисимах, глядя на него в упор пронзительными синими глазами, перебирал руками, карабкаясь по нему, словно по дереву, вверх, хватаясь за плечи. В груди стало больно, хотелось сделать пусть даже всего лишь один глоток воздуха. Перед глазами заплясали черные круги…
Резкий рывок за раненую руку вверх оказался ещё хуже. Снейпу показалось, что две неведомые, но равные по своей невероятной мощи силы разрывают его напополам. Теряя сознание, он запрокинул голову и увидел сосредоточенное лицо Поттера, который отдирал с его сведённых судорогой от холодной воды плеч скрюченные пальцы застывшего Лисимаха.
«Придурок…» – Снейп попытался одним только взглядом выразить всё, что думает о своем ученике.
Гарри непонимающе пожал плечами, попутно набрасывая на шею профессора длинную цепочку и запуская Маховик Времени…
Он тянул его вверх, туда, где свет и разноцветные огни, где играет музыка и слышен звонкий смех детей и восхищённые возгласы взрослых.
Туда, где воздух.
Где Жизнь.
***
– А-ах! – Кислород болью разрывал лёгкие. Отплевываясь от воды, Снейп оперся руками о бордюр, осознавая только одно: ему опять невероятно повезло.
Рядом, чихая и кашляя, стоял по пояс в воде дрожащий Поттер.
Вокруг гремела музыка, и множество водных струй, изгибаясь и перекручиваясь между собой в сочетании с нереальными красками огней и в унисон с удивительной по красоте музыкой, создавали шедевральнейшее действо.
Перевалившись через ограждение, Гарри помог профессору выбраться из воды.
Кругом громыхало, вопило, плескалось, брызгало. Водное представление было в самом разгаре. Под покровом ночи никто не обратил внимания на двух усталых дрожащих мужчин, облачённых в древние одежды эллинов, которые, тяжело переступая ногами, шаркали кожаными подошвами сандалий-крепидес об асфальт.
Мимо пробежала маленькая девочка в длинной тунике, расшитой по краю узорами в виде волн. В руке она держала оливковую ветвь. Увидев юношу и мужчину, чья одежда была немного похожа на её, она приветливо улыбнулась и махнула рукой.
– Только не говорите мне, что мы всё ещё в Левколле, – застонал Гарри, поддерживая профессора за талию.
– Не льстите себе, Поттер. – Северус, опираясь на его плечо, добрался до ближайшего газона и с удовольствием растянулся на зелёной траве. – Это Протарас…
– Тогда почему мы не оказались на холме? Маховик должен перемещать в то место, откуда началось путешествие. Или поблизости. – Гарри грузно плюхнулся рядом.
– Потому что ты умудрился запустить его в море, – хмыкнул Снейп. – Еще никому и никогда за всю историю хроноворота не удавалось без ущерба себе проскочить временной континуум, находясь в движении, и возвратиться в исходную точку. Как всегда, вам, Поттер, удалось нарушить с десяток правил, наплевав на всевозможные законы. Зато благодаря вашему безрассудству нам выпал уникальный шанс полюбоваться на шоу Танцующих фонтанов!
Гарри зачарованно смотрел на созданную руками простых магглов красоту.
– Действительно здорово, – улыбнулся он. – Только мне кажется, профессор, я ещё долго буду избегать воды в любом её проявлении.
– Поначалу все так говорят, Гарри… Это пройдёт. Поверь моему опыту.
Подтянув колени к подбородку, Поттер задумчиво смотрел в одну только ему видимую точку.
Тяжелый обод скользнул на средний палец его левой руки и, на краткий миг опалив его огнём, но не оставляя следа, намертво обхватил фалангу, заключив незримый магический контракт, признавая в нём хозяина.
– Это что, предложение? – Гарри недоумённо захлопал глазами.
– Не дождёшься! – фыркнул мастер зелий. – Это артефакт.
– Но… профессор! Вы проделали весь этот путь только для того, чтобы отдать кольцо мне?!
– Ты и впрямь недалёкого ума. – Снейп устало прикрыл глаза. – Это перстень Гекаты – богини жизни и смерти, что держит в своих руках судьбы людей. Даже если в бою тебе суждено погибнуть, то, владея этим кольцом, у тебя будет реальный шанс вернуться обратно в мир живых. Аид выпустит тебя, распахнув свои врата.
– И вы для меня…
– Для себя, Гарри. Для себя. В конце концов, я обычный смертный. И для меня каждый визит к Тёмному Лорду может оказаться последним. Но тебе оно нужнее. – Склонившись над окольцованной рукой юноши, Снейп пробормотал несколько слов, накладывая на перстень чары невидимости. – Не подведи меня, мой мальчик…
Эпилог
Робкий огонёк маленькой свечи трепыхался на самом кончике фитиля, отражая на стенах сплетённые тёмные тени.
– Гарри, ты уверен?
– Да, Северус.
– Твои друзья отвернутся от тебя, предав моё имя анафеме.
– А мне плевать! Это моя жизнь, и только мне решать, как распоряжаться ею дальше.
– Может, всё же передумаешь?
– Сев, я принял решение. Я хочу этого больше всего на свете. Душой и сердцем.
– Может…
– Нет. – Громкий хлопок ладонью по столу заставил свечу подпрыгнуть. – Ты ведь и сам этого хочешь…
– Не буду отрицать – хочу.
– Вот поэтому я и послал Рона с его Авроратом к троллю в задницу и подал заявление на истфак. Я буду археологом!
Хмыкнув, Снейп спрятал довольную улыбку и как бы невзначай поинтересовался:
– Признайся, Гарри, что ты загадал тогда, в Протарасе, у «древа желаний»?
– Чтобы задуманное тобой осуществилось. А ты?
– Чтобы в Решающей битве ты остался жив…
И две головы, виском к виску, склонились над полуистлевшей картой, указывающей путь к захоронению древнейших артефактов давным-давно канувшей в Лету магической расы драконов-анимагов.
Откинувшись на широкую спинку кресла, Геката, наблюдая через щит Персея за яростно спорящими между собой мужчинами, отрешённо пропускала сквозь пальцы золотую и серебряную нити. Потом улыбнулась и лёгким движением соединила их крепким узлом.
Конец.
_____________________________________________________________________________
* «С ним или на нём!» (др.-греч.) – «Со щитом или на щите!» (русская интерпретация).
** (др.-греч.) Не хлебом единым жив человек.