Тупо уставившись в одну точку, приобрёл себе точку зрения
Оригинальное название: «Equilibrium»
Автор: Twinheart
Переводчик: Infiniti
Размер: макси
Рейтинг: G
Категория: джен, северитус
Пейринг: СС,ГП
Жанр: child neglect/abuse
Статус: в процессе
Саммари: Гарри впервые попадает в Хогвартс, и Снейп… Удастся или Мастеру Зелий пересмотреть свои приоритеты?
Disclaimer: Ни на что не претендую. Все принадлежит маме Ро, хотя трудно назвать матерью женщину, которая так жестоко относится к своим детям… А я так, мимо пробегал.
Примечание автора: курсивом выделяются мысли персонажей.
ЗЫ: Забавы ради...
Глава 1Глава 1.
Профессор Северус Снейп рассеянно покручивал пальцами резную ножку кубка, совершенно не обращая внимания на первокурсников, нестройной гурьбой входящих в Большой зал Хогвартса. Он и так прекрасно знал, что будет дальше: шумная, подталкивающая друг друга, гудящая от возбуждения процессия одиннадцатилетних оболтусов будет восхищенно таращиться на зачарованный потолок и стены школы взглядами, переполненными удивлением и почти священным трепетом. Каждый раз одно и то же.
Однако в этом году среди толпы возбужденных детей, его внимание привлекли два ученика – личность одного ему была знакома, другой же был печально известен всему магическому миру. Загасив свое любопытство на самом корню, Мастер Зелий пристально-изучающе посмотрел в сторону нового преподавателя ЗоТИ.
- Как вы сегодня себя чувствуете, профессор Квиррелл? – голос Снейпа прозвучал скорее иронично, чем заботливо.
- Ч-ч-что? Я… э… неплохо, спасибо! – Квиррелл практически поперхнулся словами, явно удивившись вопросу Мастера Зелий.
- Вы кажетесь слегка… обеспокоенным.
- Н-нет! Просто… ну… Н-начало нового уч-чебного г-года – это всегда так волнительно, вы не находите? – правый глаз мужчины весьма заметно дернулся.
- Хм-м-м… - неопределенно ответил Снейп.
Снейп терпеть не мог Квиррелла. Заикающийся неуклюжий глупец был столь же некомпетентен в своем предмете, как и мошенница-предсказательница Треллони. Снейп испытывал извращенное удовольствие, запугивая робкого профессора ЗоТИ так часто, насколько это было возможно. Однако этим летом что-то в Квиррелле изменилось… нечто такое, чего Снейпу никак не удавалось уловить. Одно он знал наверняка, коллега стал немного другим. От профессора ЗоТИ исходила незнакомая аура – скрытная и темная, словно за своей мягкой, ничего незначащей улыбкой он прятал нечто тайное. Несколько раз Снейп ловил себя на мысли, что видел хитрые всполохи в задумчивых глазах этого человека.
Он и представить себе не мог, что этот неприметный идиот может стать источником опасности, но неизменное отношение к Квирреллу заставило почувствовать Мастера Зелий обостренное покалывание, предупреждающее о нависшей опасности. Снейп предпочел прислушаться к себе, чем проигнорировать слабые подозрения. Ему не удалось бы выжить во времена служения Темному Лорду… если б не его инстинкты… И он решил присмотреть за Квиреллом… довольно тщательно.
Внимание Квиррелла было целиком поглощено Церемонией Распределения, которая только-только началась, и Снейп проследил за пристальным взглядом профессора ЗоТИ, наблюдавшим за первым ребенком - взволнованной девочкой с вьющимися волосами – шляпа направила ее в Гриффиндор. Минерва МакГонагалл назвала следующее имя:
- Драко Малфой.
Снейп посмотрел на тонкое лицо мальчика: шляпа громко крикнула «Слизерин!», едва коснувшись его головы.
Ну, это не удивительно, - подумал Снейп, одобрительно поприветствовав крестника кратким кивком головы, когда мальчик, спрыгнув с табурета, побрел к столу своего факультета. – Как отец. Слишком хорош, прекрасно осознающий это, и чересчур самоуверен. Высоко поднятый подбородок, горделивая осанка… вылитый Люциус.
Было в Драко нечто больше, чем просто чванливость. Несмотря на свою хрупкость, мальчик был не просто миниатюрной копией своего отца. С самого рождения Драко Снейп был частым гостем в Малфой-мэноре и считал, что как крестный отец он должен создать максимально доверительные отношения со своим крестником. Он знал, что за этим симпатичным высокомерным личиком скрывается острый ум. И Снейп намеривался всеми силами способствовать его развитию. Он надеялся взять в свои руки воспитание мальчика. Как у главы Дома Слизерин, у него была возможность повлиять на крестника немногим больше, чем когда-либо прежде, устранив хотя бы часть того ущерба, который нанес Люциус своим воспитанием непростому характеру Драко. Возможно, он сможет удержать сына от тех ошибок, что когда-то совершил его отец.
Думы Снейпа настолько были сосредоточенны на Драко, что он едва не пропустил имя, произнесенное Минервой.
- Гарри Поттер!
Волна любопытства и ожидания охватила студентов. Даже профессора, сидящие за Главным столом в Зале, заметно напряглись, внимательно наблюдая за детьми, ютившимися у подножья возвышения. Внутри группы произошло небольшое движение, и затем, под непрерывный шепот студентов, вперед вышел мальчик.
Снейп был удивлен. Он не знал, чего ожидал в действительности - но, конечно, не такого… худющего, нерешительного ребенка. Поттер был меньше ростом и более тонким, чем большинство других первокурсников. Казалось, что ему вряд ли хватит сил, чтобы вскарабкаться на табурет. Неопрятные темные волосы, круглые очки, слишком большие для такого бледного лица… мальчик сидел спиной к преподавателям – костлявые плечи резко поникли в тревожном ожидании. Тонкие руки схватились за сиденье табурета так сильно, что побелели костяшки пальцев.
Снейп наклонился вперед, с любопытством рассматривая профиль мальчика. Глаза Поттера были сильно зажмурены, он шевелил губами, словно тихо напевал один ему известный мотив. Длинная беззвучная пауза, повисшая в воздухе, усилила всеобщее напряжение в Зале.
Что так долго? Чем там занимается эта чертова Шляпа? – Снейп затаил дыхание.
Наконец напыщенный раздражающий голос выкрикнул:
- ГРИФФИНДОР!
Снейп сказал себе, что он не был ни удивлен, ни разочарован. Конечно, любой глава Дома был бы польщен, принимая на своем факультете мальчика-который-выжил, но… в конце концов, он был сыном Джеймса Поттера.
Конечно, он должен быть чертовым Гриффиндорцем – точно таким же, как его чертов отец.
Он наблюдал, как ребенок, спустившись с высокого табурета вниз, с энтузиазмом поспешил к гриффиндорскому столу поздороваться со своими новыми товарищами по факультету. Снейп видел напряженную и, тем не менее, горделивую улыбку Минервы, и с отвращением тихо фыркнул. Вот теперь начнется , - ехидно подумал он. – Всего пять минут в школе, и к нему уже относятся как к знаменитости. Он сквозь толпу гриффиндорцев рассмотрел счастливое лицо мальчика и презрительно скривился. – Жуткие волосы… плохое зрение… эго величиной с Большой Лондон – сто процентов настоящий Поттер!
Всю оставшуюся часть распределения Снейп сердито смотрел на свою пустую тарелку, мысленно порицая Поттера-младшего. Наслаждайтесь своей популярностью, пока можете, мистер Поттер. Скоро вы поймете, что ваша известность совершенно меня не волнует. Пусть другие портят и нянчатся с вами – в моем классе ваше высокомерие вам не поможет, это я вам обещаю. Зато поможет мне как можно скорее спустить вас с небес на землю. Когда я сделаю это, вы не посмеете даже пальцем пошевелить. Я уничтожу самодовольство Поттеров раз и навсегда.
Дамблдор произнес ежегодную торжественную речь и объявил о начале праздника. Первокурсники застыли от восторга и удивления, когда перед ними внезапно возникли огромные тарелки, наполненные едой. Снейп положил себе на тарелку нежное филе сига и немного свежей зелени, затем посмотрел на мальчика.
Боже мой, что случилось с ребенком? Можно подумать, прежде он никогда не видел еду!
Поттер сидел с раскрытым ртом, широко распахнув глаза, таращась на огромное количество блюд, оказавшихся перед ним. Было ощущение, что мальчик прибывал в шоке. Пока другие студенты с увлечением накладывали к себе на тарелки еду, Поттер просто смотрел на нее. Его темные брови сошлись на переносице от недоверия и неуверенности в происходящем.
Глупый мальчишка! Неужели он думает, что еда отравлена? А может, плата за проезд недостаточно хороша для мальчика-который-выжил? - В груди у Снейпа все клокотало от гнева. – Без сомнений, дома парень привык к более изысканным блюдам. Полагаю, школьная пища кажется слишком плебейской для таких, как Гарри-чертов-Поттер?
Оглядываясь на соседей по столу, Поттер, наконец – нерешительно – положил в свою тарелку всего понемногу, до чего смог дотянуться.
Какие жуткие манеры, - злобно отметил Снейп, когда мальчик начал торопливо отправлять еду в рот, словно боясь, что она вдруг исчезнет.
Настроившись больше не портить свой собственный ужин дальнейшими мыслями о мальчике-который-выжил, Снейп игнорировал гриффиндорский стол, пока вдоволь не насладился пудингом и ароматной чашкой чая. Из ложной вежливости Квиррелл сделал несколько робких попыток, чтобы завести разговор, который Снейп демонстративно проигнорировал. Но когда профессор ЗоТИ попросил передать ему сахар, Снейп вздохнул и нехотя развернулся, вручая ему сахарницу. Как он не старался, его взгляд случайно зацепился за гриффиндорский стол еще раз. Поттер-младший оглядывал зал – а фактически, оказалось, в упор смотрел на Мастера Зелий. Он беседовал со старшим Уизли, затем снова уставился на Снейпа. Это был первый ясный взгляд мальчика, который увидел зельевар.
Всклоченные волосы-очки-упрямый подбородок-пренебрежительная улыбка… Деймс Поттер во всей своей красе, - раздраженно думал Снейп. Затем он посмотрел поверх очков в яркие зеленые глаза.
Снейп нахмурился. Казалось, что в комнате вдруг стало тихо… все исчезло, кроме зеленых глаз, пристально глядящих на него. Брови мальчика нахмурились, маленькая рука метнулась вверх, судорожно потирая шрам, спрятанный за темной челкой, но глаза продолжали удерживать внимание. Снейп сглотнул, чувствуя болезненный комок в горле. Сердце глухими толчками ударило по ребрам, резанув острой болью по венам: тяжелая волна горя и сожаления накатила на него с головы до ног.
НЕТ! – внутренний протест громким криком отражался в его голове. – Несправедливо! Это НЕСПРАВЕДЛИВО!
Опасаясь, что его мысли слишком четко отразятся на собственном лице, Снейп сделал единственное, что мог. Многолетняя привычка взяла верх, и он нахмурился, напустив на себя угрюмый вид. Зеленые глаза моргнули, но не отвернулись. В них стоял… вопрос? Вызов? Намек на смущение?
К своему стыду, профессор Северус Снейп первым нарушил зрительный контакт и отвел взгляд. Он сидел немой и мрачный, с кислым выражением лица, скрывающим шок, рвущийся на поверхность. Он оставался на своем месте до тех пор, пока префекты не увели первогодок в их комнаты, а остальные студенты продолжали отдыхать, гулять и веселиться.
Едва зал опустел, Снейп отпил холодный чай и угрюмо уставился в одну точку, ведомую только ему.
Чертов мир! Чертов Поттер-проклятый мальчик!.. это несправедливо…
Ну, почему у него глаза Лили?
Автор: Twinheart
Переводчик: Infiniti
Размер: макси
Рейтинг: G
Категория: джен, северитус
Пейринг: СС,ГП
Жанр: child neglect/abuse
Статус: в процессе
Саммари: Гарри впервые попадает в Хогвартс, и Снейп… Удастся или Мастеру Зелий пересмотреть свои приоритеты?
Disclaimer: Ни на что не претендую. Все принадлежит маме Ро, хотя трудно назвать матерью женщину, которая так жестоко относится к своим детям… А я так, мимо пробегал.
Примечание автора: курсивом выделяются мысли персонажей.
ЗЫ: Забавы ради...
Глава 1Глава 1.
Профессор Северус Снейп рассеянно покручивал пальцами резную ножку кубка, совершенно не обращая внимания на первокурсников, нестройной гурьбой входящих в Большой зал Хогвартса. Он и так прекрасно знал, что будет дальше: шумная, подталкивающая друг друга, гудящая от возбуждения процессия одиннадцатилетних оболтусов будет восхищенно таращиться на зачарованный потолок и стены школы взглядами, переполненными удивлением и почти священным трепетом. Каждый раз одно и то же.
Однако в этом году среди толпы возбужденных детей, его внимание привлекли два ученика – личность одного ему была знакома, другой же был печально известен всему магическому миру. Загасив свое любопытство на самом корню, Мастер Зелий пристально-изучающе посмотрел в сторону нового преподавателя ЗоТИ.
- Как вы сегодня себя чувствуете, профессор Квиррелл? – голос Снейпа прозвучал скорее иронично, чем заботливо.
- Ч-ч-что? Я… э… неплохо, спасибо! – Квиррелл практически поперхнулся словами, явно удивившись вопросу Мастера Зелий.
- Вы кажетесь слегка… обеспокоенным.
- Н-нет! Просто… ну… Н-начало нового уч-чебного г-года – это всегда так волнительно, вы не находите? – правый глаз мужчины весьма заметно дернулся.
- Хм-м-м… - неопределенно ответил Снейп.
Снейп терпеть не мог Квиррелла. Заикающийся неуклюжий глупец был столь же некомпетентен в своем предмете, как и мошенница-предсказательница Треллони. Снейп испытывал извращенное удовольствие, запугивая робкого профессора ЗоТИ так часто, насколько это было возможно. Однако этим летом что-то в Квиррелле изменилось… нечто такое, чего Снейпу никак не удавалось уловить. Одно он знал наверняка, коллега стал немного другим. От профессора ЗоТИ исходила незнакомая аура – скрытная и темная, словно за своей мягкой, ничего незначащей улыбкой он прятал нечто тайное. Несколько раз Снейп ловил себя на мысли, что видел хитрые всполохи в задумчивых глазах этого человека.
Он и представить себе не мог, что этот неприметный идиот может стать источником опасности, но неизменное отношение к Квирреллу заставило почувствовать Мастера Зелий обостренное покалывание, предупреждающее о нависшей опасности. Снейп предпочел прислушаться к себе, чем проигнорировать слабые подозрения. Ему не удалось бы выжить во времена служения Темному Лорду… если б не его инстинкты… И он решил присмотреть за Квиреллом… довольно тщательно.
Внимание Квиррелла было целиком поглощено Церемонией Распределения, которая только-только началась, и Снейп проследил за пристальным взглядом профессора ЗоТИ, наблюдавшим за первым ребенком - взволнованной девочкой с вьющимися волосами – шляпа направила ее в Гриффиндор. Минерва МакГонагалл назвала следующее имя:
- Драко Малфой.
Снейп посмотрел на тонкое лицо мальчика: шляпа громко крикнула «Слизерин!», едва коснувшись его головы.
Ну, это не удивительно, - подумал Снейп, одобрительно поприветствовав крестника кратким кивком головы, когда мальчик, спрыгнув с табурета, побрел к столу своего факультета. – Как отец. Слишком хорош, прекрасно осознающий это, и чересчур самоуверен. Высоко поднятый подбородок, горделивая осанка… вылитый Люциус.
Было в Драко нечто больше, чем просто чванливость. Несмотря на свою хрупкость, мальчик был не просто миниатюрной копией своего отца. С самого рождения Драко Снейп был частым гостем в Малфой-мэноре и считал, что как крестный отец он должен создать максимально доверительные отношения со своим крестником. Он знал, что за этим симпатичным высокомерным личиком скрывается острый ум. И Снейп намеривался всеми силами способствовать его развитию. Он надеялся взять в свои руки воспитание мальчика. Как у главы Дома Слизерин, у него была возможность повлиять на крестника немногим больше, чем когда-либо прежде, устранив хотя бы часть того ущерба, который нанес Люциус своим воспитанием непростому характеру Драко. Возможно, он сможет удержать сына от тех ошибок, что когда-то совершил его отец.
Думы Снейпа настолько были сосредоточенны на Драко, что он едва не пропустил имя, произнесенное Минервой.
- Гарри Поттер!
Волна любопытства и ожидания охватила студентов. Даже профессора, сидящие за Главным столом в Зале, заметно напряглись, внимательно наблюдая за детьми, ютившимися у подножья возвышения. Внутри группы произошло небольшое движение, и затем, под непрерывный шепот студентов, вперед вышел мальчик.
Снейп был удивлен. Он не знал, чего ожидал в действительности - но, конечно, не такого… худющего, нерешительного ребенка. Поттер был меньше ростом и более тонким, чем большинство других первокурсников. Казалось, что ему вряд ли хватит сил, чтобы вскарабкаться на табурет. Неопрятные темные волосы, круглые очки, слишком большие для такого бледного лица… мальчик сидел спиной к преподавателям – костлявые плечи резко поникли в тревожном ожидании. Тонкие руки схватились за сиденье табурета так сильно, что побелели костяшки пальцев.
Снейп наклонился вперед, с любопытством рассматривая профиль мальчика. Глаза Поттера были сильно зажмурены, он шевелил губами, словно тихо напевал один ему известный мотив. Длинная беззвучная пауза, повисшая в воздухе, усилила всеобщее напряжение в Зале.
Что так долго? Чем там занимается эта чертова Шляпа? – Снейп затаил дыхание.
Наконец напыщенный раздражающий голос выкрикнул:
- ГРИФФИНДОР!
Снейп сказал себе, что он не был ни удивлен, ни разочарован. Конечно, любой глава Дома был бы польщен, принимая на своем факультете мальчика-который-выжил, но… в конце концов, он был сыном Джеймса Поттера.
Конечно, он должен быть чертовым Гриффиндорцем – точно таким же, как его чертов отец.
Он наблюдал, как ребенок, спустившись с высокого табурета вниз, с энтузиазмом поспешил к гриффиндорскому столу поздороваться со своими новыми товарищами по факультету. Снейп видел напряженную и, тем не менее, горделивую улыбку Минервы, и с отвращением тихо фыркнул. Вот теперь начнется , - ехидно подумал он. – Всего пять минут в школе, и к нему уже относятся как к знаменитости. Он сквозь толпу гриффиндорцев рассмотрел счастливое лицо мальчика и презрительно скривился. – Жуткие волосы… плохое зрение… эго величиной с Большой Лондон – сто процентов настоящий Поттер!
Всю оставшуюся часть распределения Снейп сердито смотрел на свою пустую тарелку, мысленно порицая Поттера-младшего. Наслаждайтесь своей популярностью, пока можете, мистер Поттер. Скоро вы поймете, что ваша известность совершенно меня не волнует. Пусть другие портят и нянчатся с вами – в моем классе ваше высокомерие вам не поможет, это я вам обещаю. Зато поможет мне как можно скорее спустить вас с небес на землю. Когда я сделаю это, вы не посмеете даже пальцем пошевелить. Я уничтожу самодовольство Поттеров раз и навсегда.
Дамблдор произнес ежегодную торжественную речь и объявил о начале праздника. Первокурсники застыли от восторга и удивления, когда перед ними внезапно возникли огромные тарелки, наполненные едой. Снейп положил себе на тарелку нежное филе сига и немного свежей зелени, затем посмотрел на мальчика.
Боже мой, что случилось с ребенком? Можно подумать, прежде он никогда не видел еду!
Поттер сидел с раскрытым ртом, широко распахнув глаза, таращась на огромное количество блюд, оказавшихся перед ним. Было ощущение, что мальчик прибывал в шоке. Пока другие студенты с увлечением накладывали к себе на тарелки еду, Поттер просто смотрел на нее. Его темные брови сошлись на переносице от недоверия и неуверенности в происходящем.
Глупый мальчишка! Неужели он думает, что еда отравлена? А может, плата за проезд недостаточно хороша для мальчика-который-выжил? - В груди у Снейпа все клокотало от гнева. – Без сомнений, дома парень привык к более изысканным блюдам. Полагаю, школьная пища кажется слишком плебейской для таких, как Гарри-чертов-Поттер?
Оглядываясь на соседей по столу, Поттер, наконец – нерешительно – положил в свою тарелку всего понемногу, до чего смог дотянуться.
Какие жуткие манеры, - злобно отметил Снейп, когда мальчик начал торопливо отправлять еду в рот, словно боясь, что она вдруг исчезнет.
Настроившись больше не портить свой собственный ужин дальнейшими мыслями о мальчике-который-выжил, Снейп игнорировал гриффиндорский стол, пока вдоволь не насладился пудингом и ароматной чашкой чая. Из ложной вежливости Квиррелл сделал несколько робких попыток, чтобы завести разговор, который Снейп демонстративно проигнорировал. Но когда профессор ЗоТИ попросил передать ему сахар, Снейп вздохнул и нехотя развернулся, вручая ему сахарницу. Как он не старался, его взгляд случайно зацепился за гриффиндорский стол еще раз. Поттер-младший оглядывал зал – а фактически, оказалось, в упор смотрел на Мастера Зелий. Он беседовал со старшим Уизли, затем снова уставился на Снейпа. Это был первый ясный взгляд мальчика, который увидел зельевар.
Всклоченные волосы-очки-упрямый подбородок-пренебрежительная улыбка… Деймс Поттер во всей своей красе, - раздраженно думал Снейп. Затем он посмотрел поверх очков в яркие зеленые глаза.
Снейп нахмурился. Казалось, что в комнате вдруг стало тихо… все исчезло, кроме зеленых глаз, пристально глядящих на него. Брови мальчика нахмурились, маленькая рука метнулась вверх, судорожно потирая шрам, спрятанный за темной челкой, но глаза продолжали удерживать внимание. Снейп сглотнул, чувствуя болезненный комок в горле. Сердце глухими толчками ударило по ребрам, резанув острой болью по венам: тяжелая волна горя и сожаления накатила на него с головы до ног.
НЕТ! – внутренний протест громким криком отражался в его голове. – Несправедливо! Это НЕСПРАВЕДЛИВО!
Опасаясь, что его мысли слишком четко отразятся на собственном лице, Снейп сделал единственное, что мог. Многолетняя привычка взяла верх, и он нахмурился, напустив на себя угрюмый вид. Зеленые глаза моргнули, но не отвернулись. В них стоял… вопрос? Вызов? Намек на смущение?
К своему стыду, профессор Северус Снейп первым нарушил зрительный контакт и отвел взгляд. Он сидел немой и мрачный, с кислым выражением лица, скрывающим шок, рвущийся на поверхность. Он оставался на своем месте до тех пор, пока префекты не увели первогодок в их комнаты, а остальные студенты продолжали отдыхать, гулять и веселиться.
Едва зал опустел, Снейп отпил холодный чай и угрюмо уставился в одну точку, ведомую только ему.
Чертов мир! Чертов Поттер-проклятый мальчик!.. это несправедливо…
Ну, почему у него глаза Лили?
@темы: Поттериана, Перевод
-
-
23.04.2012 в 22:33Гарри назвал меня хулиганом.
Самое страшное – ребенок был прав.
Северус думал о Джеймсе Поттере... Сириусе Блэке и их маленькой банде из четырех человек. Он думал о множестве ежедневных мучений, которые они причинили ему за эти годы… Порочные шутки, нападения и оскорбления.
Они были хулиганами. Они ополчились на меня. Они оскорбляли, унижали и запугивали меня… и теперь я делаю то же самое. Я столь же гадок, как Поттер и Блэк…Нет, я еще хуже. Я выбираю тех, кто слабее, меньше и младше – беззащитных детей. Я пользуюсь своей властью над ними, чтобы мучить и унижать, зная, что они не могут дать отпор. Я – самый мерзкий хулиган.
Я стал именно таким, в чем обвинял их. Мерлин всемогущий, как я докатился до этого?
Он долго сидел на одном месте, обхватив голову руками. Год за годом прослеживал свою жизнь при мрачном контроле неумолимой честности. Ему нечем было гордиться, только сожалеть. Не было ничего более болезненного, чем это - позволить своей горечи окунуться в одиночество, чего быть не должно.
Он не был против конфликтов… Он не хотел стать абсолютным победителем своих врагов. Он даже наслаждался задачей завоевания достойного противника. Он от всего сердца хотел уничтожения Темного Лорда и всех его приспешников, не брезгуя достигнуть намеченной цели любыми доступными способами, чтобы дойти до конца.
Но когда простые дети стали его врагом? Когда я объявил войну беспомощным студентам?
Он не любил детей – было б смешно отрицать очевидное. Они были громкими, раздражающими, всеразрушающими и доставляющими хлопоты. Они были иррациональны и эмоциональны – никакой логики, - они редко были самостоятельны и совершенно не думали. Они были неаккуратными и ленивыми, часто грязными и дурно пахнущими… ну… ребячливыми.
Но неприязнь к детям не может служить оправданием - преследовать их. Именно это он и сделал. Он преследовал и пугал, наслаждаясь их страхами.
Каким же мелким человечишкой я стал. Трус, получающий удовольствие от запугивания детей. Что со мной случилось?
И Поттер… маленький Гарри. Он обижал этого ребенка больше, чем всех остальных. Он свалил свои детские обиды на невинного мальчика… мальчика, который не может нести ответственность за поступки своего отца, которого даже не помнил. Это было больнее всего - признаться себе, насколько плохо он обращался с ребенком.
Ему нравился мальчик. Глубоко в муках самоосуждения, зельевар, наконец, пришел к простому выводу: он, Северус Снейп – любил Гарри Поттера. Ему нравилось быть с мальчиком, проводить вместе с ним вечера, и не хотелось потерять его…
Прошло довольно много времени – пожалуй, несколько часов, - прежде чем маг встал со своего места, отряхнулся от снега и направился в свои комнаты… после бессонной ночи, анализируя свою жизнь, столкнувшись со своими недостатками и борясь с демонами в душе… Северус Снейп пришел, наконец, к некоторым важным выводам.
Главным заключением было: ему не нравился Северус Снейп. Ему не нравился человек, которым он позволил себе стать.
Некоторые из его неприятных черт были неизменны: некая критичность, чтобы виртуозно исполнять роль, которую он играл; другие, не менее важные – чтобы остаться в живых. Но было несколько прискорбных черт, которым он притворствовал из явной мелочности и ложной гордости, совершенно не нужные для его сложной роли. Он мог их изменить. У него было много недостатков: когда-то он считал свою честь превыше всего. Где-то там, по прошествии многих лет, он утратил ее истинное назначение. И теперь предстояло вернуть все на свои места.
Он не мог измениться в одночасье. Он не мог себе позволить показать окружающим даже малейшие изменения. Но он многое мог изменить в своем сердце. И он хотел начать с той его части – рваной и болезненной – которая теперь принадлежала Гарри.
-
-
24.04.2012 в 10:21-
-
24.04.2012 в 18:18как-то предыдущая глава меня расстроила, но от этой значительно лучше. спасибо )))
-
-
14.06.2012 в 23:22На утро Гарри проснулся довольно поздно. Вчерашний разговор с деканом всю ночь не выходил у мальчика из головы. Но решение завершить нелепую ссору со Снейпом заметно улучшило его настроение.
Теперь все, что мне нужно сделать – это набраться храбрости и извиниться перед страшной Летучей мышью.
Он быстро оделся, отметив, что Рон уже ушел, и припустил в Большой зал, надеясь, что не пропустил завтрак. Перси рассказывал, что на Рождество домовые эльфы всегда делают чудесные бельгийские вафли. Мальчик мысленно умолял, чтобы ему досталось хотя бы несколько штук.
Вбежав в Большой зал, он с облегчением обнаружил, что кое-что еще оставалось на блюдах. Но еще больше его обрадовал тот факт, что Снейпа за учительским столом не было… Он еще не готов был к встрече с профессором. Поттер предположил, что Мастер зелий или уже позавтракал, либо покинул Хогвартс по своим делам.
Гарри плюхнулся на скамейку рядом с Роном, и принялся перекладывать из глубокого блюда вафли в свою тарелку, сияя от восторга. Он никогда прежде не ел это лакомство, хоть и делал их несколько раз в семействе Дурслей по особым случая, но ему ни разу не было позволено попробовать их. Вафли оказались легкими и сладкими, и Гарри решил, что, возможно, это самое вкусное, что он когда-либо пробовал… Даже лучше, чем пирог с патокой.
Шел девятый час утра, в Большом зале оставалось несколько посетителей: Рон, парочка старшекурсников, профессор Спраут и профессор МакГонагалл. Гарри радостно махнул своему декану, и она тепло улыбнулась ему в ответ.
- Наслаждаетесь вафлями, мистер Поттер, - окликнула она его.
- Они великолепны! – просипел Гарри, проглатывая довольно большой кусок.
- Вы правы. Наш директор просто обожает их, - веселилась ведьма. – Будьте уверены, завтра вы вновь сможете ими насладиться вволю. Вместе с остальными изысками.
- Правда?
- Уж поверьте мне. Рождественский ужин в Хогвартсе особенно вкусный. Каждый год эльфы превосходят самих себя, создавая новые деликатесы, ну и обычный рождественские блюда.
- Ого! – удивленно выдохнул Гарри.
Мальчик уставился на нее, словно ведьма сняла с неба Луну и вложила в его руки. Она подавила смех, видя благоговейный страх на лице ребенка. Когда Гарри переключился на свою тарелку, Спраут наклонилась к Минерве и тихо прошептала:
- Приятно наблюдать, какими возбужденными становятся дети в канун Рождества, не так ли? Особенно самые маленькие. В них еще преобладает удивительная невинность, позволяющая радоваться даже самым незначительным удовольствиям. – Она вздохнула: - Жаль, что мы, взрослые, с возрастом забываем об этом.
- Да, к сожалению, это так, - согласилась Минерва.
- Взять, к примеру, юного Поттера, - усмехнулась Спраут. - Он выглядит так, словно находится на вершине блаженства… из-за нескольких вафель, – хмыкнула она. – Вы бы видели его в прошлую ночь, Минерва. Он сидел здесь несколько часов, наблюдая, как Флитвик украшает ель. Просто сидел на полу и смотрел, будто никогда не видел ничего более чудесного. Потом, когда Флитвик спросил, не хочет ли он помочь украсить верхушку дерева, я думала, парень расплачется! Профессор поднял его, чтобы развесить звезды, так лицо Гарри светилось ярче, чем эти украшения.
- Правда? – Минерва улыбнулась, сожалея, что ее не было там – увидеть Гарри счастливым. Ей стоит поблагодарить Флитвика за его доброту к мальчику.
- Это действительно странно, - продолжала Спраут. – Я имею в виду, реакцию Поттера. Она слишком бурная… порой кажется, что он удивляется даже самой обычной традиции. Это как если бы раньше мальчик никогда не встречал Рождество.
Минерва нахмурилась.
- Ну, прежде Гарри воспитывался магглами… он никогда не видел магического Рождества. Полагаю, сейчас для него многое в новинку.
- Пожалуй, - Спраут равнодушно пожала плечами. – Я не могу представить себе праздник без магии… Мне жаль магглов.
- Хм, - Минерва посмотрела на стол, за которым сидел Гарри. Мальчик перестал впихивать в себя вафли. Теперь он ел не торопясь, наслаждаясь трапезой. Между делом, он болтал с Уизли, глаза его ярко горели, щечки раскраснелись от удовольствия. Минерва была вынуждена согласиться с коллегой. Переполненный эмоциями, мальчик ерзал на своем месте. Она вновь напомнила себе, какой он еще маленький. Из-за роста и неуемной энергии он казался младше своего возраста. Ведьма задумалась: интересно, этот мальчик всегда столь возбужден во время праздников, или же его взволновало очарование Хогвартса?
Отставив пустую чашку в сторону, она поднялась из-за стола и впервые за много лет остановилась, когда услышала: - Хагрид собирается устроить катания на санях вокруг озера. Есть желающие?
- Круто! – радостно взвизгнул Уизли.
Гарри улыбнулся, но потом резко скривился.
- Я не могу, - сказал он тихо, кинув взгляд на Минерву из-под челки. – Мне нужно кое-что сделать.
Минерва одобрительно кивнула головой.
- Думаю, сейчас самое подходящее время, Гарри. – Потом она улыбнулась. – Я думаю, что время, потраченное на ваше дело, принесет намного больше, чем катание на санях. Если хотите, я попрошу Хагрида, чтобы он подождал вас.
Спасибо, профессор, - робко сказал Гарри. Он отодвинул тарелку, нервно поднимаясь со своего места. Рон бросил на друга вопросительный взгляд, но Гарри только пожал плечами.
Минерва сопроводила его из Большого зала и легонько подтолкнула к лестнице.
- Поверь мне, все будет хорошо, - ласково прошептала она. Гарри выглядел неуверенно. Но, расправив плечи, мальчик начал спускаться по лестнице вниз.
Он едва дошел до последней ступеньки, когда услышал внизу шаги. Мальчик со страхом посмотрел на следующий лестничный пролет. Как он и боялся, высокий внушительный мужчина поднимался ему на встречу. Мальчик замер, рассматривая носки своих ботинок. Он глубоко вздохнул и, прежде чем выдохнуть, почувствовал возвышающуюся над собой темную фигуру.
Снейп воззрился на Гарри, будучи немного расстроенным. Он собирался позже отыскать мальчика и поговорить с ним… и никак не ожидал увидеть его здесь, на лестницах Подземелья. Остановившись на мгновение, зельевар прочистил горло, чтобы успокоиться.
- Мистер Поттер, - начал он без предисловий.
- Доброе утро, профессор, - ответил мальчик. Голос его слегка дрожал. Шумно вздохнув, поднял голову, встретив бесстрастный взгляд Снейпа. – Сэр… Я… я просто шел к вам.
- В самом деле? – Снейп заметил, как подрагивали руки ребенка.
- Да, сэр. Я хочу извиниться…
- Нет, - грубо оборвал его Снейп, вздрогнув от ошеломленного лица мальчика, и опасливо оглянулся по сторонам.
Не хочу, чтобы наш разговор кто-нибудь услышал.
- Пойдемте со мной, Поттер. – В голосе профессора звенело ледяное спокойствие. Он проводил его вниз по лестнице и завел в первый пустующий класс, подальше от его комнат и слизеринской территории. Закрыв дверь, наложил на них Заглушающие чары, и лишь затем обернулся к мальчику. И тут же пожалел о явных опасениях, читавшихся на лице Гарри. Попытался смягчить свой привычный угрюмый вид.
Давай, Северус. Ты можешь сделать это. Если ты можешь пресмыкаться и гнуть спину перед Темным Лордом, то сможешь извиниться и перед одним маленьким мальчиком! Проглоти свою чертову гордость и просто сделай это.
- Я прервал вас, потому что вам не нужно извиняться, Поттер, - начал он. - Нет! – он поднял руку, останавливая протест мальчика. – Вы не должны приносить мне извинения, мистер Поттер. Это я должен сделать для вас.
Гарри выглядел столь потрясенным, что Снейп задался вопросом, не упадет ли тот в обморок.
- Я был необоснованно требователен и несправедлив к вам во время нашего последнего дополнительного занятия, - натянуто сказал Северус, борясь внутри с незнакомыми смущающими словами. – Вы не заслужили столь серьезного осуждения с моей стороны, тем более, не заслужили моих оскорблений. Я прошу прощения за свою резкость.
-
-
14.06.2012 в 23:24Гарри уставился на профессора, заикаясь от удивления.
- Но… э-э-э… Я… э-э-э…
- Как обычно содержательно, мистер Поттер, - усмехнулся Северус, в его удивленном голосе не было ни капли презрения.
- Но… но я накричал на вас, - виновато воскликнул Гарри.
- Было дело, - согласился Северус. – И столь постыдный поступок – просто явная непочтительность к вашим учителям. Тем не менее, в данном случае вы были спровоцированы и, следовательно, не виноваты.
Мальчик был явно растерян. Стало ясно, что он понятия не имеет, что делать с извинениями профессора.
- Я… я не знаю, что сказать, сэр, - робко признался он.
- Обычно, когда приносят извинения, достаточно указать, приняты они или нет, - чопорно предложил Снейп.
- О! - Гарри моргнул. - Конечно, сэр. Я имею в виду, я принимаю ваши извинения, сэр. – Внезапно яркий румянец окрасил щеки мальчика. – Но только если вы примите мои, профессор. Независимо, насколько я был сердит, мне не стоило кричать на вас и хлопать дверью. Мне очень жаль.
Снейп кивнул, надеясь, что распирающая гордость и привязанность, которую он чувствовал в галантном признании мальчика, не отразились на его лице.
- Очень хорошо, мистер Поттер. Я принимаю ваши извинения. – Он чуть улыбнулся к явному облегчению ребенка.
- Это значит, вы больше не сердитесь на меня? – с надеждой спросил мальчик.
- Нет, Поттер, - полным тепла, незнакомым мягким голосом ответил Северус. – Я не сержусь.
- Тогда… мы могли бы… Я имею в виду, могу ли я прийти еще раз, чтобы мы могли позаниматься? – Гарри застенчиво посмотрел на него снизу вверх.
- Это было бы приемлемым, - Северус внутренне облегченно вздохнул. – Мы можем возобновить наши занятия после праздника. По тому же графику, если хотите.
- Я хотел бы этого, - улыбаясь, произнес мальчик. – Я скучал по ним.
Не зная, как ответить, впервые Северус почувствовал себя неловко.
- Да… ну… Я думаю, вам пора бежать, мистер Поттер. Полагаю, что для студентов запланированы некоторые развлечения. Уверен, вы с удовольствием примите в них участие. – Отменяя Заглушающие чары, зельевар отпер дверь, провожая мальчика к выходу. Поскольку Гарри повернулся, чтобы уйти, Северус высказал импульсивную мысль:
- Мистер Поттер, если вам понадобиться помощь в выполнении домашнего задания во время каникул, вы можете прийти ко мне после Рождества.
Обернувшись, Гарри улыбнулся, сверкнув озорством в зеленых глазах.
- Спасибо, профессор. Большинство учителей не задавало нам домашних заданий, но… мне нужно написать одно эссе - возможно, вы смогли бы мне помочь с ним? Мой профессор по этому предмету весьма строг.
Северус всеми силами попытался взять себя в руки, чтобы воздержаться от ответа на дерзкую улыбку мальчишки. Чертов пацан.
- Я не сомневаюсь, мистер Поттер, что строгость вашего профессора необходима, чтобы контролировать вас, - беззлобно проворчал он.
- Да, сэр, - лукаво согласился Гарри. – В противном случае, я бы увяз в вечных проблемах.
- Ступайте на улицу и немного подышите свежим воздухом, мистер Поттер, – надменно фыркнул Снейп. – Боюсь, что душный воздух Подземелий провоцирует вас на глупости. – Он повернулся и гордо удалился прочь, игнорируя приглушенное хихиканье мальчишки.
- До свидания, профессор! – крикнул Гарри, бегом поднимаясь по лестнице.
- Доброго дня, мистер Поттер, - рассеяно пробормотал Северус, дрогнув от громового топота ног мальчика. Он направился в лабораторию, чтобы завершить следующий этап зелья, которое исследовал. Он надеялся, что у него в запасе осталось немного времени, чтобы совершить небольшую прогулку в Хогсмид до обеда… В магазине канцелярских принадлежностей должно быть то, что он хотел.
***
Профессору МакГонагалл не пришлось задерживать поездку на санях. Большинство студентов еще спешили за своими зимними мантиями, когда Гарри взбежал по ступеням из Подземелий. Минерва бросила в его сторону насмешливый взгляд, и мальчик бегом припустил к ней.
- Все хорошо, мистер Поттер? – тихо спросила она.
- Все хорошо, мэм, - счастливо кивнул он. – Теперь все просто прекрасно, - прошептал он. – Мы оба извинились.
- В самом деле? – переспросила Минерва, сомневаясь, что услышала правильно.
Оба извинились? Северус Снейп принес свои извинения? Студенту? Должно быть, я неправильно поняла.
- Хорошо. – Кивнув, она погнала его к лестнице. - Бегите в общежитие и наденьте на себя что-нибудь теплое. Нынче утром довольно холодно. – Она посмотрела на приближающегося студента. – Мистер Ньюбери! У вас притупились чувства, дитя? Эта мантия слишком легка! Немедленно пойдите и переоденьтесь! - Отчитываемый студент, покраснев, поспешно ушел. – Не забудьте надеть шарф! – раздраженно крикнула Минерва. – И поторопите мистера Поттера, - добавила она.
Рон махнул другу у двери:
- Торопись, Гарри! Я займу для тебя место!
Гарри побежал к Башне, чтобы переодеться для поездки в санях, его сердце переполняла волна удовлетворения. Это было самое лучшее Рождество в его жизни! Теперь, когда Снейп больше не таил на него обиды, он мог расслабиться и просто наслаждаться жизнью. Он обдумывал неожиданное извинение мрачного профессора, натягивая на себя старый свитер Дадли. (Он был слишком велик для маленького худенького мальчика, но и самый теплый из всех вещей, что у него были. Поскольку, под школьной мантией его не было видно, Гарри решил, что все в порядке).
Я, конечно, никогда не думал, что когда-либо услышу от Снейпа слова сожаления. Но он был так спокоен, и ни разу не повысил голос!
Переодевшись, Гарри накинул на себя мантию, на ходу обматываясь гриффиндорским шарфом. Потом побежал обратно присоединиться к остальным студентам, ожидавшим у входа в замок.
Может быть, Снейп тоже скучал по нашим занятиям. Возможно, я ему немного нравлюсь.
С этой маловероятной, но счастливой мыслью Гарри протиснулся сквозь галдящую толпу детей к Рону, с нетерпением ожидавшего Хагрида в первых рядах.
-
-
14.06.2012 в 23:26Спустя несколько часов после удивительного Рождественского обеда, Гарри осторожно постучал в дверь квартиры профессора Снейпа. В какой-то момент он едва не потерял самообладание и подумал об отступлении. Но прежде, чем он смог сбежать, дверь распахнулась и на пороге появился хозяин, раздраженно рассматривавший визитера сверху вниз. Черты лица его тут же смягчились.
- Да, Поттер?
- Добрый день, сэр. Я-я… То есть, я надеялся, что могу… уф, - Гарри понял, что не может связать и пары слов, от чего речь выглядела весьма косноязычно. – М-м-м… СЧАСТЛИВОГО РОЖДЕСТВА, СЭР! - нервничая, громко выпалил мальчик.
Поморщившись, Снейп вздрогнул от неожиданности.
- Я не глухой, мистер Поттер, - усмехнулся он, явно развлекаясь. – Благодарю вас, - ответил профессор. – И тебе Счастливого Рождества.
- Спасибо, сэр, - вздохнул с облегчением Гарри. По крайней мере, он, кажется, в хорошем настроении.
- Мне очень приятно, что вы зашли, Поттер, - произнес Снейп, отступая в сторону.
- Вы? – глупо моргнув, мальчик удивленно посмотрел на мужчину.
- Да. Ну, входи же, парень, - повторил он, приглашая жестом руки вперед.
Гари вошел в знакомую комнату, наблюдая, как профессор подходит к камину. Он взял с мраморной полки небольшой пакет и протянул его Гарри.
- Сегодня утром у меня не было возможности поговорить с вами, но я хотел отдать вам это.
- Мне? – Гарри уставился на него. – Вы дарите мне рождественский подарок?
Снейп напрягся и сухо ответил:
- Ну, давайте назовем это небольшим вознаграждением за успешное продвижение в учебе, хорошо? – он слегка нетерпеливо встряхнул в руках пакет.
Гарри аккуратно принял подарок и устроился на мягком диване у камина. Он открывал его осторожно, стараясь не разрывать блестящую бумагу, порываясь импульсу. Он и не подумал, что строгий профессор будет ему признателен за отсутствие самоконтроля. Сняв крышку с тонкой коробочки, мальчик обнаружил перо и чернильницу. Перо было изящным, шелковистым – в изысканном стиле с золотым наконечником и витиеватой гравировкой «Ни-пятна-на-пальцах». Чернильница была глубокого фиолетового, практически черного цвета с легким серебристым блеском. Задохнувшись от восторга, Гарри почти с благоговением коснулся ее кончиками пальцев.
- О, профессор, они… они потрясающие! Я…я никогда не видел ничего подобного! Спасибо.
- Да ну… действительно, это такой пустяк, - Снейп был приятно удивлен столь неподдельным восхищением Гарри. – Ваш почерк заметно улучшился, чтобы в полном праве владеть более тонким орудием письма. Поскольку у вас самая заурядная чернильница, я подумал, что пришло время улучшить школьные принадлежности. Обратите внимание: перо зачаровано от потеков, - пояснил он. – Это означает, что в дальнейшем я ожидаю от вас аккуратных работ и чистого – без клякс – пергамента, мистер Поттер.
- Да, сэр! Спасибо, профессор! – Гарри робко улыбнулся, потом порылся в кармане, покраснев от смущения. – Я, хм, тоже кое-что принес вам, профессор, - признался мальчик, спешно кладя в руку Снейпа сложенный пополам пергамент.
Смеясь глазами, Снейп молча рассматривал его несколько минут.
Ах, это было действительно глупо! Ему не понравится. Я такой наивный!
Неуверенность Гарри все возрастала, щеки стали пунцовыми и он сжался от смущения.
- Гм – ничего особенного, - хмуро пробормотал он. – Всего лишь Рождественская открытка, которую я сделал сам. Я… м-м-м…хотел сделать для всех подарки получше, но у меня не было возможности, поэтому я подумал… ну, в общем…
Подняв голову, Снейп посмотрел на него со странным выражением лица. Его черные глаза таинственно блеснули и он откашлялся.
- Это очень хорошее старание, мистер Поттер, - серьезно произнес он. – Вы нарисовали этот рисунок сами? - профессор указал на акварель на обложке: белая сова, сидящая на заснеженной ветке.
- Да, сэр, - кивнул Гарри. – Это Хэдвиг, сэр. Моя сова. Она позировала для меня, чтобы я смог нарисовать это.
- Вижу, – Снейп открыл открытку еще раз. – И это поздравление. Вы сами написали его?
- Да, сэр, - Гарри с надеждой наблюдал за зельеваром.
- Самое приятное чувство, - кивнул Снейп, сдерживая улыбку. Посмотрев на мальчика долгим взглядом, торжественно произнес: - Спасибо, мистер Поттер. Похвально, что вы подумали обо мне, Я очень рад.
-Пожалуйста, сэр! – Гарри вздохнул с облегчением. К счастью, казалось, Снейп не считал его подарок слишком ужасным… по крайней мере, он был достаточно вежлив, чтобы не сказать, что это не так. – Хорошо. Думаю, мне стоит идти. Рон с братьями будет ждать меня на улице. – Гарри неуклюже направился в сторону двери. – Это ничего, если завтра вечером я приду к вам, чтобы поработать над своим эссе по Зельеварению?
- Было бы не плохо, - кивнул Снейп. – Завтра я буду проводить некоторые исследования, но к семи освобожусь. Думаю, вы можете подойти к этому времени.
- Спасибо, профессор. – Гарри позволил себе расслабиться. – До свидания, сэр. Еще раз спасибо за подарок. Это просто здорово! – Закрыв дверь, мальчик помчался вниз по коридору Подземелий, радостный и немного довольный.
Изучая пергамент, Снейп неожиданно почувствовал жар, нарастающий в груди. Это была примитивная открытка, слегка неаккуратная и наивная… Но акварель была на удивление хороша, учитывая молодость художника. Казалось, у мальчика есть определенный талант, а так же несомненная привязанность к питомцу. Полярная сова выглядела почти реальной на фоне чересчур синего неба.
Он открыл самодельную открытку и перечитал тщательно выведенную, аккуратную надпись.
«Уважаемый профессор Снейп.
Спасибо за помощь, которую вы оказали мне в моих занятиях, чтобы я научился лучше писать. И спасибо, что разрешали оставаться на чай после их завершения. Мне очень понравилось.
Надеюсь, что у вас будет очень счастливое Рождество.
Искренне ваш
Гарри Поттер».
Снейп улыбнулся. Той самой искренней улыбкой, которую никто не мог видеть. Он редко получал подарки от своих учеников, за исключением, конечно, Драко. За эти годы он мог бы их пересчитать по пальцам. Большинство из них не имели индивидуальности, как правило, эдакие маленькие ухищрения, чтобы снискать его расположение. Лишь изредка студенты выражали свою искреннюю благодарность за его помощь.
Открытка Гарри была иной. Он вложил в нее свой личный труд. И Снейп не сомневался в его искренности. Не желая осознавать, но он был тронут жестом мальчика. Снейп размышлял о других, ярко оформленных открытках, которыми каждый год хвастались профессора на Рождество. И чувствовал себя странно удовлетворенным. Он не мог похвастаться грудами кричащих подарков, заваливших стол, как Флитвик, МакГонагалл или сам Альбус. Но эта открытка стоила гораздо дороже, чем все поверхностные приветствия и добрые пожелания.
Он оглядел комнату, желая сохранить открытку в удобном, но недоступном для посторонних глаз месте. Он недоумевал по поводу странных маггловских причудах прикреплять детские рисунки с помощью магнитов на кухонные приборы, и особенно не хотел, чтобы ее увидел Альбус. Дружественную открытку от Гарри Поттера было б довольно трудно объяснить. В конце концов, он принес ее в свою спальню и поставил на ночном столике, где он мог быть уверен, ее никто не увидит. Вернувшись обратно в гостиную, в честь праздника мужчина щедро плеснул в бокал хорошую порцию коньяка. Затем, сев в кресло перед камином, задумался над реакцией Гарри на собственный подарок.
«Он был искренне рад… пожалуй, даже ошеломлен. Без сомнения, он не ожидал от меня подарка. Конечно, это было прекрасное перо… лучшего качества и, да, дорогое… но я действительно не ожидал, что ребенок это поймет. Но Гарри понял. Я видел его лицо… Такое выразительное… Все, что он думал, читалось в нем, как в открытой книге… Я боялся, что подарок мог показаться слишком чопорным для мальчика его возраста. Хорошо. Я рад, что он был счастлив».
Покачивая в руках бокал, зельевар наслаждался пляской огня до вечера. С наступлением первых сумерек, он надел на себя зимнюю мантию, чувствуя себя особенно легко и довольно, собираясь на особо тайное свидание.
-
-
14.06.2012 в 23:26Гарри в спешке убежал из гостиной Гриффиндора, торопясь вниз по лестнице, молясь, чтобы Пивз этим вечером был занят в другом месте. Ему потребовалось почти двадцать минут, чтобы упросить Рона поиграть в шахматы с Перси, и еще десять, чтобы ускользнуть незамеченным. Сумраки быстро сгущались над замком, и мальчик боялся, что будет слишком поздно. На втором этаже он скинул с себя ботинки и спрятал их за железными доспехами. Он несся по пустынному коридору в одних носках, не обращая внимания на холодный каменный пол. В это время он определенно не желал быть услышанным!
Он быстро достиг своей цели – маленькой ниши, спрятанной в дальнем конце коридора. В ее тени спряталась старая дверь, ведущая в небольшую заброшенную башню. Гарри нашел это место в тот день, когда исследовал школу, и знал, что оно просто идеально для его цели. Чуть слышным «Аlohamora!» (спасибо, Гермиона!) открыл дверь, предварительно смазав ржавые петли маслом, которое стащил у Филча, оставаясь незамеченным. Упав на колени, подполз сквозь тесную башенку к крошечному окошку. Прислушавшись, медленно поднял голову, заглядывая во внутренний каменный дворик.
Внизу в свете сумрачного дня искрилась покрытая снегом лужайка. Она была окружена и защищена вечно зелеными растениями; пустынное нагорье против северного крепостного вала. История жестких зимних ветров гарантировала, что никакие другие окна не нарушали эту стену замка, лужайка была изолирована и редко посещалась как студентами, так и персоналом.
Сегодняшний вечер был исключением: два человека, убедившись в полной изоляции склона, давно приметили его для своей собственной традиции, о которой не поделились ни с одним из свои коллег (в любом случае, они ни за что бы не поверили в происходящее). Один из них – пожилая, удивительно проворная ведьма – занял позицию на западном краю лужайки под прикрытием огромной ели, склонившей лохматые ветви под тяжестью снега. Растущая гора снежков у ее ног была маленькой, но ловко вылепленной и для скорости, и для точности. Она добавляла их к горке, не спуская зорких глаз с тайного противника.
Её соперник – высокий изящный, словно призрак, волшебник – беззвучно скользил в тени, предпочитая укреплять оборону. Он тоже катал снежки, но вместо того, чтобы складывать их в одном месте, разбрасывал свои боеприпасы вокруг лужайки, позади многочисленных деревьев и кустов, чтобы обеспечить свой беспорядочный стиль боя.
Воюющие стороны молча перемещались по своей территории, внимательно наблюдая за смещением теней с нарастающим чувством нетерпения. Тишину разорвал перезвон часов на хогвартской Башне. С окончанием пятого удара тишина царствовала еще мгновение, чтобы разорваться от леденящего душу вопля, от которого волосы становились дыбом.
Выскочив из-за своего укрытия, Минерва МакГонагалл издала боевой кличь, которым могли бы гордиться ее предки воины-шотландцы. Она швырнула блестящий снежный комок с убийственной точностью, попадая пораженному Мастеру зелий прямо между глаз. Снейп охнул и раздраженно заворчал, а затем повернулся, скрываясь за укрытием, выпуская град своих снежков.
МакГонагалл с воплем нырнула за свое убежище, избежав почти все – кроме одного – снежки Снейпа. Стряхнув снег с плеч, она продолжала запускать один за другим снежки с впечатляющей скоростью. Однако Снейп был слишком быстр для нее. Крутанувшись, он, словно тень, переметнулся к другому укрытию, бросая свое ледяное оружие с неустойчивым ритмом, который было трудно предугадать. Не раз МакГонагалл высовывалась из-за своего укрытия, целясь в одном направлении, чтобы быть атакованной с совершенно другого места.
Наконец, она отступила на позицию защиты и, затаив дыхание, принялась ждать нападения. Естественно, Снейп не смог устоять перед вызовом. Он прокрался вперед, опрометчиво нарушив границы обороны, чтобы попытаться выманить ее. Это доказало его менее чем успешную стратегию. Притаившись за пределами безопасности заснеженной ели, МакГонагалл, хихикая, монотонно запускала в Снейпа снежок всякий раз, едва тот начинал двигаться.
К тому времени, когда последние лучи заката растаяли в сумраке, Снейп, похоже, перенес худшую из перестрелок. В то время, как клетчатый плащ и шляпа Минервы были относительно сухими и чистыми от снега, Снейп выглядел словно белый медведь. Его черная мания промокла, большие белые глыбы цеплялись за ткань, влажные волосы и сапоги. Будучи убежденной в очередной победе, МакГонагалл обратилась к нему, самодовольно предлагая дать ему шанс с честью сдаться. Её дразнящее предложение встретила тишина, с интересом рассматривая близ стоящие деревья.
- Ну же, Северус! Сдайся и мы покончим с этим! Ты должно быть замер! Вон какой бледный! – надсмехалась она, злобно хихикая. Ответа не последовало, и Минерва начала размышлять, на что был способен коварный волшебник. Прошло еще несколько долгих минут. – Северус Снейп, если вы отступили и оставили меня здесь одну, чтобы заморозить в этом чертовом кустарнике, я буду осуждать вас, как труса! – в отчаянии закричала она.
- Неужели я бы совершил подобное? – раздался низкий бархатный голос позади нее.
Минерва обернулась, пытаясь встать с низкого склона, но она была слишком поражена, а Снейп – слишком быстр. С хитрой улыбкой Северус отвесил шутовской поклон, а затем с дикой силой качнул ствол ели, под которой укрылась ведьма. С криком негодования Минерву накрыло холодным влажным снежным покровом, освобождая дерево от тяжелой ноши.
- Ты! Ты… …! – бормотала она, неистово качая головой, раскидывая душ из снега вокруг себя. Снейп рассмеялся… Насыщенным, сердечным, торжествующим смехом, который, услышь его студенты, потряс бы до глубины души. – Ты обманщик! – притворно возмущалась Минерва.
- Ну, конечно, милая леди, - хихикнул Северус, наклоняясь, чтобы помочь ей подняться. Он смахнул снег с ее мантии, смеясь, когда она встряхнулась как обиженная домашняя кошка.
- Традиция призывает к снежкам, Северус, не лавине, - жаловалась Минерва. – Это несправедливо!
- На войне как в любви все средства хороши, Минерва, - поддразнил Снейп. Он бросил на обоих заклинание быстрой сушки и согревания, с усмешкой глядя на ведьму. – Так вы сдаетесь или мы продолжаем бой?
Фыркнув, Минерва бросила в его сторону злобный взгляд. А потом вздохнула, подчиняясь:
- Ну, хорошо. Я уступаю – протестуя, заметьте! Становится слишком холодно, чтобы спорить об этом. Приглашаю вас посидеть у моего камина – у меня есть бутылочка лучшего Старого Нагорного, чтобы согреться.
- Отличное предложение, - согласился Северус, галантно взяв ее под руку, сопровождая через заснеженный двор к замку.
- Я все еще думаю, что ты хитрый, дважды изворотливый змей, Северус, - кратко изложила Минерва.
- Большое спасибо, Минерва. Однако не стоит так льстить.
Ведьма игриво ударила его по затылку, но высокий Мастер зелий лишь улыбнулся.
В десятке метров над их головами маленького мальчика душил смех: прикрывая его плотно сжатыми ладошками и затаив дыхание, он наблюдал, пока величественная пара не исчезла в стенах замка. Затем, хихикая, он прокрался обратно в общежитие, держа на весу ботинки и радостно улыбаясь во весь рот.
-
-
15.06.2012 в 07:11-
-
15.06.2012 в 09:34-
-
15.06.2012 в 19:38-
-
25.08.2012 в 10:21-
-
31.08.2012 в 02:23-
-
03.11.2012 в 20:33На следующий день после Рождества большая часть профессорско-преподавательского состава школы, казалось, полностью исчерпала праздничное настроение. Почти все на завтраке выглядели вялыми и уставшими. Однако на Снейпе это не отразилось ни коем образом, да и у профессора МакГонагалл выражение лица было привычно строгим, когда она цыкнула в сторону двух не в меру развеселившихся за столом хаффлапаффцев. И только директор был необычайно бодр и весел: как всегда, улыбаясь, он подмигнул Гарри, наливая себе датского напитка из корицы.
Когда Рон и Гарри вылезли из-за стола, он поманил их рукой, при этом синие глаза сверкнули за очками-половинками, от чего Поттер слегка поежился.
- У тебя очень красивый джемпер, Гарри, - отметил он.
Гарри улыбнулся и любовно провел рукой по крупной вязке ручной работы:
- Это миссис Уизли связала – специально для меня! – воскликнул он, словно это было необыкновенным чудом. Мальчик очень гордился своей обновкой. Он был связан специально для Гарри, ни для кого другого, и поэтому был самым лучшим на свете. Тем более, Дадли никогда не носил его первым!
- Самый лучший, - кивнул Дамблдор. – Надеюсь, ты весело отдохнул, Гарри.
- О, да, сэр! Это лучшее Рождество, которое когда-либо у меня было!
- Я рад, что ты наслаждаешься этим. Рождество – мой любимый праздник, - просиял директор. – Чем вы, мальчики, думаете заняться?
- Во дворе нас ждут Фред и Джордж, - объяснил Рон. – Мы собираемся поиграть в снежки!
- О! Превосходно! – воскликнул Дамблдор. – Бросьте пару снежков и за меня, хорошо?
Гарри искоса посмотрел на профессора МакГонагалл. Ее лицо оставалось строгим, но она быстро, практически неуловимо подмигнула ему, и мальчик закусил губу, чтобы не улыбнуться. Он последовал за Роном, посмеиваясь про себя.
Оставшиеся выходные просто пролетели. Они были проведены с Роном и его братьями то перед камином в гостиной Гриффиндора, то за игрой в снежки или в полете над квиддичным полем в ясный морозный день. Долгие зимние вечера были заняты в комнатах Снейпа: он учился писать своим потрясающим новым пером, и работал над эссе по зельям. На настойчивые расспросы Рона Поттер, наконец, решил отказаться от различных оправданий: даже Рон ни за что не поверит, что Мастеру Зелий позволят назначать отработки во время праздничных каникул. Гарри сказал рыжему, что попросил у Снейпа помощи в домашней работе по зельеварению. Рон, как и следовало ожидать, не поверил ни единому слову.
- Ты действительно ненормальный? –воскликнул он. – Ты на самом деле решил добровольно провести большую часть своего свободного времени с этим Сальноволосым Уродом???
- Я хочу переделать зелье, Рон. И не смогу это сделать без посторонней помощи, - объяснил Гарри. – И он не такой уж плохой… Я имею в виду, за пределами класса, естественно.
- Тебе моча в голову ударила, что ли? – скептически усмехнулся Рон.
Фред и Джордж неожиданно поддержали Гарри.
- Гарри прав, Рон…
- Снейп не такой ужасный…
- …иногда…
- … собственно говоря.
- Он может быть очень полезен, когда обращаешься к нему…
- … правильно, естественно.
- Он словно неграненый алмаз алхимии, ты знаешь...
- … он неоднократно помогал нам с нашими экспериментами.
Даже Перси вмешался в разговор, дополняя своей напыщенностью:
- Я думаю, что это замечательно, что Гарри попросил помощи у профессора Снейпа. Я рад видеть, что хотя бы один из вас относится к его предмету серьезно.
Не смотря на их рассуждения, Рон ясно дал понять, что в этом нет столь большой нужды, чтобы тратить дополнительное учебное время на Снейпа, но, в конце концов, оставил эту тему.
У Гарри был свой повод для беспокойства. Первым подозреваемым в попытке украсть то, что охраняло трехголовое чудовище на третьем этаже, у него был Снейп. Это было вполне разумно: в конце концов, именно Снейп был кем-то ранен в тот злополучный вечер на Хеллоуиин. И Гермиона настаивала, что именно Снейп заколдовал метлу Гарри во время матча по квиддичу. Тот факт, что проклятие закончилось, когда она подожгла мантию Снейпа, был весьма убедительным.
Но Гарри уже не был столь уверен в прежних убеждениях. Они просто больше не имели смысла. И если Снейп хотел причинить ему боль, то для этого у него были просто безграничные возможности – Гарри находился с ним один на один два раза в неделю. И даже если Снейп избегал предоставленного шанса из опасения, это все равно не объясняло, почему он был так добр к нему. Снейп не должен был обучать его. Он не должен был угощать Гарри чаем с булочками. И. конечно, не должен был покупать ему подарок на Рождество. Он не сделал бы этого, если бы хотел навредить Гарри, верно?
Гарри не стал делиться своими сомнениями с Роном, но, волнуясь, продолжал размышлять, отчего запутанные мысли продолжали кружить и кружить в его голове. Потом он нашел зеркало Еиналеж – прежде, чем директор попросил больше никогда не искать его – и часами сидел перед ним, пристально глядя на маму и папу, отчаянно жалея, что не может попросить у них совета. Но кое- что подсказывало ему не искать ответов на свой вопрос на стороне – даже у МакГонагалл и Дамблдора. Чутье подсказывало, что Снейп не хотел бы навлечь на себя излишние подозрения.
В последний свободный вечер перед началом семестра, Гарри задумчиво сидел за столом Снейпа, невидяще глядя на свое эссе по зельям. Его внимание было рассеянным, он был глубоко погружен в свои мысли, пока Снейп, наконец, не заметил столь странное поведение мальчика.
- Разве вы еще не закончили свое эссе?
Гарри вскочил и виновато кивнул. Он встал, принес его мужчине, сидящему в кресле у камина, затем сел на диван не ожидая приглашения, задумчиво нахмурив брови.
- Профессор, можно я задам вам вопрос?
Снейп посмотрел вверх:
- Можно.
Гарри слегка покраснел, не зная, как сформулировать свой вопрос так, чтобы не задеть мужчину.
- Почему вы... это... делаете это?... Эм...
- Выкладывайте, Поттер, - усмехнулся Снейп.
- Ох... Я просто подумал... Почему вы так строги ко мне? – нерешительно выпалил он. – Я имею в виду, в классе?
Последовала длинная пауза, поскольку Снейп пристально смотрел на него с непроницаемым выражением лица. Гарри почувствовал сильнейшее желание заползти под диван, собираясь поспешно отступить, когда Снейп раздраженно вздохнул. Опустив эссе вниз, он внимательно изучал Гарри.
Мальчик покраснел под его пронзительным взглядом.
- Мне очень жаль, сэр, - смущенно пробормотал он. – Я не хотел...
- Я ожидал этого, - задумчиво произнес Снейп, словно обращаясь к самому себе. – От этого не стало легче... – он замолчал и нахмурился. – Это может быть слишком трудным для вас, чтобы понять, мистер Поттер, но, полагаю, вы заслуживаете некоторых объяснений. – Сложив руки на коленях, он строго посмотрел на мальчика. – Первое, что вы должны понять, то, что всё то, о чем я скажу, не должно выйти за пределы этой комнаты. Вы не можете поделиться этим со своими маленькими друзьями или другим учителем... вы не должны обсуждать это вообще хоть скем-нибудь, Поттер. Ни с кем – даже с директором. Это ясно? – Его мрачное выражение лица однозначно дало понять, что несоблюдение норм по этому вопросу повлечет за собой довольно страшные последствия.
-
-
03.11.2012 в 20:35- И вы дадите мне слово, что нигде не повторите услышанное?
- Да, сэр. Я обещаю. – Гарри чувствовал себя взволнованным и немного гордым тем, что посторонний человек мог довериться ему.
- Есть немало того, что я хотел бы объяснить вам. И многое хотел бы рассказать, если б мог, но не могу. Существуют некоторые вопросы, для которых вы, откровенно говоря, еще слишком молоды, чтобы понять... а другие – ну, другие секреты – мне не принадлежат, чтобы я мог их раскрыть. – Он сделал паузу, наблюдая за реакцией Гарри. Тот хотел было возразить по поводу замечания - «слишком молод», но лишь мудро кивнул головой. – Лучшее, что я могу предложить, это просто сказать вам, что есть причины – очень важные причины – почему я должен относиться к вам в общественном месте иначе, чем в частном порядке... есть люди, которые если заподозрят наши «улучшенные» отношения, могут сделать нашу жизнь... неудобной. – Он нахмурился. – Вы понимаете?
- Не очень, – робко признался Гарри, - ... но если вы так говорите, я верю вам.
- Мне жаль, что я не могу быть более откровенным. Я могу только попросить, чтобы вы доверяли мне. Как бы ни было неприятно для нас обоих, я должен продолжать относиться к вам в классе без изменений... Я должен быть весьма придирчив по отношению к вам.
Гарри угрюмо плюхнулся на свое место. Снейп наклонился вперед, пристально глядя на него.
- Пожалуйста, смиритесь с этим, мистер Поттер... независимо от того, насколько сердитым или раздраженным я могу предстать перед вами, как может показаться на первый взгляд, невзирая на то, какие оскорбления и обиды я могу нанести публично - это только фасад, видимость. И не является моим истинным отношением к вам. – Снейп откинулся на спинку кресла и отвел взгляд, словно слегка смутился. – Моя подлинная оценка касаемо вас совершенно иная. Откровенно говоря, я считаю вас более умным и учтивым, чем считал ранее.
Гарри старался не таращиться на него.
- Правда?
- Да, - пробормотал Снейп, кидая на него взгляд. – И не стоит напрашиваться на комплименты, Поттер. Достаточно сказать, я считаю вас удовлетворительным ребенком, с которым приятно находиться рядом... когда вы не нарушаете правила, устраивая хаос! – проворчал он.
- Ох... с-спасибо, сэр, - смущенно прошептал Гарри.
- Не принимайте мои слова как разрешение на недостойное поведение. Если вы это сделаете, то окажетесь в большой беде – понятно?
- Да, сэр! – согласно кивнул Гарри.
- Как я уже говорил, мое пересмотренное мнение относительно вас должно остаться конфиденциальным. Это понятно?
- Да, сэр, - серьезно ответил Гарри, скрывая, как буквально светится от гордости, переполнявшей его изнутри. – Это секрет – наша с вами тайна.
- Верно.
- Спасибо, профессор, - тихо сказал Гарри. – Таким образом – если вы кричите на меня в классе, я не должен остро реагировать, поскольку на самом деле вы так не думаете.
- Я не кричу, мистер Поттер, - Снейп впился в него взглядом. – Я делаю выговор, - фыркнул он с негодованием.
- Да, сэр, - кивнул Гарри, не в силах подавить предательскую улыбку.
- А теперь, Поттер, вы можете вернуться к своей работе, - недовольно скривился Снейп, протягивая эссе. – Уже в первых двенадцати дюймах работы есть три орфографические ошибки! Просьба исправить их немедленно. И постарайтесь сделать это как можно быстрее... Я хотел бы насладиться чашкой горячего чая сегодня вечером.
- Да, сэр, - Гарри схватил пергамент и поспешил обратно к столу, чтобы пересмотреть свое эссе.
Через полчаса, когда профессор, наконец-то, принял его исправления, они вдвоем сидели в уютной тишине, наслаждаясь вечерним чаепитием. Гарри было очень трудно подавить глупую улыбку, которая отчаянно желала расплыться по его лицу. Снейп не только сказал, что не хотел быть грубым по отношению к нему, но уже почти сказал, что тот ему, кажется, нравится. Он поведал Гарри тайну, доверив ему, чтобы держать ее в секрете. И еще он попросил Роккера принести булочки с арахисовым маслом! Еще никогда Гарри не был столь счастливым и довольным.
Снейп отослал его рано, задолго до комендантского часа, вразумляя, что не мешало бы выспаться для разнообразия.
- Никаких бродяжничеств по коридору сегодня вечером, Поттер, - мягко брюзжал он. – У вас была почти неделя, чтобы спать сколько заблагорассудится. Ваш праздник закончился. Завтра утром на завтраке я хочу вас видеть бодрым и хорошо отдохнувшим.
- Да, сэр! – пообещал Гарри, подходя к двери. – Спокойной ночи, профессор!
- Спокойной ночи, Гарри, – рассеянно ответил Снейп.
Гарри медленно побрел обратно к Башне, обхватив себя руками и улыбаясь с тайным удовольствием.
Он назвал меня Гарри!
-
-
03.11.2012 в 21:43-
-
03.11.2012 в 21:48Спасибо за продолжение.
-
-
04.11.2012 в 07:32-
-
04.11.2012 в 07:34-
-
04.11.2012 в 12:31-
-
26.12.2012 в 00:07После праздников жизнь студентов, в прочем, как и преподавателей, вернулась в свою рутинную колею. В основном, упор делался на занятия по предметам, требующим усиленное изучение. Студенты пятого и седьмого курсов пребывали в легкой панике, лихорадочно повторяя лекции для экзаменов по СОВам и ТРИТОНам, до которых оставались считанные месяцы. Остальные учащиеся готовились к годовым контрольным, которые хоть и были не так изнурительны, но не менее важны для успешного перевода на следующий курс.
Влажная промозглая погода так же способствовала повышенному вниманию студентов, подавляя желание выбраться наружу, удерживая основную массу учащихся в теплых стенах замка, где они проводили большую часть времени в библиотеке или гостиных своих факультетов. Исключение составляли лишь квиддичные команды Хога, продолжавшие свои тренировки независимо от погодных условий.
Лично Снейп считал такое рвение крайне абсурдным. Он высоко ценил квиддич как здоровый спорт для студентов, способствующий единству Дома, и имел дополнительное преимущество, помогая израсходовать излишне раздражающую энергию, которую дети вырабатывали с неимоверной скоростью. Но он крайне не одобрял тренировки в плохую погоду, способствующую увеличению травматизма и простудных заболеваний членов команд. Ему стоило быть внимательнее, чем выражать свое неодобрение - такие помыслы в школе волшебников считались чуть ли не еретическими. Поэтому, он стал уделять пристальное внимание членам своей команды, следя за их здоровьем и ловко регулируя расписание тренировок, когда погода была особенно мерзкой.
Так же у него вошло в привычку держать под контролем здоровье Гарри – очень тонко, без явных признаков заботы. Он прочел мальчику несколько лекций о достоинствах теплой и практичной одежды и о важности соблюдения мер предосторожности. Он взял с мальчика клятву, что тот будет принимать горячий душ и переодеваться в теплое белье всякий раз после тренировки, и украдкой наблюдал за его предпочтением в еде: отчитывал, когда тот съедал слишком много сладкого и недостаточно овощей. Однажды он назначил ему отработку за то, что тот не надел перчатки на тренировке во время особенно влажной и холодной погоде. Казалось, Гарри был смущен такой реакцией профессора, но стойко, без жалоб, принял наказание, не забыв перчатки в следующий раз.
Их частные занятия все продолжались: рутина, которая устраивала обоих. Северусу было особенно приятно отметить, что навыки Гарри в зельеварении заметно улучшились. Он заметно нервничал и, как правило, делал много ошибок, если в классе профессор оказывался возле его парты. Поняв это, Снейп отметил, что в таком случае стоит держаться от него подальше. Как только это произошло, мальчик стал справляться с заданиями намного лучше. Гарри даже начал иногда подсказывать Лонгботтому, - ну, не компетентно, разумеется, - но, по крайней мере, этот болван стал взрывать меньше котлов.
Не смотря на рост их дружеских взаимоотношений, Северус всё еще чувствовал некую неуверенность в Поттере – некую настороженность, которую не мог разгадать. Он ожидал, что большинство студентов будут бояться его, но после их ссоры маг в присутствии Гарри изо всех сил старался контролировать свой темперамент, особенно когда они оставались вдвоем в квартире профессора. Тем не менее, ребенок иногда вызывал беспокойство, частенько посматривая на Снейпа осторожным, почти комичным выражением на своем открытом лице.
Снейп хотел противостоять этому – спросить мальчишку, что его беспокоит, - но понятия не имел, как подступиться к столь щекотливому вопросу. У Северуса был небольшой опыт в открытом обсуждении эмоций, но мысль о поднятии такой темы делалась крайне неудобной. Его открытие на Рождество дало мотивацию, но не навыки, чтобы изменить поведение. Маг, наконец, признал, что столь кардинальное изменение в его отношении к Гарри, и студентам вообще, невозможно достичь в одиночку. Ему претила сама мысль показать свою неуверенность, но знал, что ему необходима помощь в осуществлении радикального изменения поведения отличающегося от столь привычного.
Он быстро обдумал идею поговорить с Минервой. Считал ее другом, если не наперсницей, безоговорочно доверяя ей. Но упрямая гордость не позволяла ему обсуждать проблему с острой на язык женщиной. Выразить желание измениться означало признать, что его стратегия поведения была неверной, а Северус не был готов признать свою вину.
Единственный, кто слышал от него подобные признания – только ему Северус доверял настолько, что попрал собственную гордость, - был Альбус Дамблдор. Директор школы знал о Северусе Сенейпе больше, чем любой живущий на земле. В ту ночь, десять лет назад, он сидел и молча слушал, изредка вздыхая, плачущего Северуса, повествующего о худших преступлениях – его самых темных, самых страшных грехах и тайнах – сломленного, полного мучений угрызений совести и раскаяния. Он не судил и не осуждал, просто простил Северуса и направил на долгий тернистый путь искупления, который, зельевар был в этом уверен, продлится всю его жизнь.
Северус отложил проверочную работу в сторону и посмотрел на часы на стене. Пришло время полуденного воскресного чаепития – чудесного отдыха для возможной неторопливой беседы. Не было нужды делать обход школы до комендантского часа. Все студенты были заняты своими обычными по выходным делами, возможно, метель, бушевавшая на улице, не вызовет желания покинуть стены замка, где у них, вероятно, будет меньше шансов вляпаться в какую-нибудь беду. Он проверил своих змеек после обеда. Большинство из них собрались небольшими группами для подготовки домашних заданий, как того требовали правила Дома, за исключением нескольких симулянтов в лазарете, у которых волшебным образом все исцелялось к вечеру для оправданий невыполненных заданий в понедельник утром. У него и Поппи было устойчивое мнение: только те слизеринцы, которые были действительно больны, могли снискать сочувствие у колдоведьмы. А вот лентяи и лодыри окажутся под дисциплинарным взысканием Снейпа позже. Зельевар решил, что настало благоприятное время поговорить с Дамблдором о своих размышлениях. Вероятно, он получит минимальную помощь, изложенную в веселых клише и просьбах о толерантности, но попытаться стоило. Направляясь из своей квартиры в кабинет директора, Северус рассматривал свои непростые отношения с Альбусом.
К сожалению, с течением времени их духовная близость несколько потускнела. В годы затишья после крушения Темного Лорда, когда большинство Пожирателей Смерти были под стражей или находились в бегах, Северус окунулся в скучную преподавательскую рутину, предоставленную Альбусом для покаяния. Ему никогда не нравилась преподавательская карьера. Ему было неудобно среди детей - он не понимал их, да и не больно-то и стремился. Он предпочел бы исследовательскую деятельность постоянному напряжению, работая в качестве няньки для студентов, считая последних слишком незрелыми и безответственными, чтобы беспокоиться об оных. Он полагал, что был принят на работу не за свои навыки, а чтобы быть под рукой, постоянным надзором и контролем со стороны директора. Несмотря на свою благодарность, Северус был довольно независимым волшебником и частенько посмеивался над непрерывным наблюдением.
Он так же начал подозревать, что и Альбус изменился тоже. Но никогда не сомневался в намерениях этого человека. Зельевар знал, что старый волшебник заботился о нем, считая, что так будет лучше для всех. Но он был более упрямым, чем Северус - такой же стойкий к принятию собственных ошибок.
Будучи моложе, директор славился своей объективностью и широтой взглядов в управлении школы. Он приветствовал дебаты и всегда прислушивался к противоположному мнению, рассматривая и на практике. Но за прошедшее десятилетие он, казалось, становился все менее заинтересованным в чужом мнении, и менее склонным пересматривать свои собственные решения. Он всё еще терпеливо выслушивал, но был скор на отклонение любого разногласия с какой-то нежной снисходительностью, чем приводил Северуса в бешенство. Другие сотрудники так же признали некую закостенелость директора и отказывались с ним спорить. Большинство вообще прекратило высказывать свое мнение, редко подвергая его решения сомнению.
Альбус Дамблдор был мудрым и могущественным волшебником, Северус доверял и уважал его больше, чем кого бы то ни было. Но и он был не безгрешен и бывал невыносимо упрям. Иногда Северус подозревал, что старый маг зависел от страха и почти благоговейного почитания большинства студентов и сотрудников, словно оно было не только оправдано, но и ожидаемо. Он даже задавался вопросом, не впадал ли старик в дряхлость. Но лояльность Северуса и его благодарность в большей степени перевешивали любые сомнения о волшебнике, который не дал ему погрузиться в опасную Тьму, и он по-прежнему ценил его советы. Он и сейчас решил обратиться к директору, надеясь, что тот сможет предложить полезные рекомендации по профессионально-педагогической деятельности, которую он не любил и не жаловал, но был вынужден выполнять в высшей степени компетентно.
Пробормотав глупый пароль и доехав на самодвижущей лестнице до кабинета Альбуса, Северус ничуть не удивился, что директор уже ожидал его. Посреди стола стоял поднос с чайным сервизом. Он не знал, как старый волшебник сделал это, но казалось, о передвижениях Северуса он знает больше, чем должно. Зельевар подозревал, что портреты замка предоставляли директору и своих наблюдениях, и чувствовал себя параноиком, не позволяя размещать никаких картин в своих личных покоях.
-
-
26.12.2012 в 00:08- Я по-прежнему считаю, вы понимаете, что большинство из них пустоголовые болваны, неспособные к обучению такого тонкого искусства, как зельеварение, - сухо заявил он. – Я полагаю, что высшие баллы студентов из других волшебных школ – результат слабых проверок и сверх щедрых поблажек при аттестации. Тем не менее, - продолжил он, - у меня достаточно гордости и верности своей школе, а так же стране, которая будет недовольна плохим рейтингом из-за студентов, в целом получающих общий балл по зельям. Честно говоря, меня очень беспокоит, что слишком мало британских волшебников имеют достаточный опыт и знания по части зелий. Я думаю, было б большой ошибкой допустить увеличение этой тенденции.
- Хорошее замечание, - согласился Альбус, торжественно улыбаясь и блестя глазами, что раздражало гораздо сильнее, чем обычно. – Что вы предлагаете, Северус?
- Поскольку я несу ответственность и в чисто профессиональном смысле, для успеха моих студентов, полагаю, я должен взять это на себя, чтобы лучше обеспечить их пониманием предмета, - неохотно признался Северус. – Боюсь, для этого может потребоваться изменения моих методов преподавания.
- Действительно, - любезно согласился Альбус. – Какие изменения вы имеете ввиду?
- Понятия не имею, - откровенно признался Снейп. – Я надеюсь, с вашим опытом вы могли бы дать мне несколько рекомендаций.
- Хм. – Альбус посмотрел на него поверх чашки чая, будучи крайне довольным. - Я мог бы сделать несколько предложений. Позволите мне спросить вас, Северус? На ваш взгляд, каким вас видят студенты?
- Видят меня?
- Что они испытывают к вам как к учителю?
Снейп фыркнул.
- Вы прекрасно знаете, что они бояться меня. Я очень много работал для этого! Какая разница, что они чувствуют? Я заинтересован только в том, чтобы они учились.
- Да, но есть одна вещь, которую я обнаружил за свой многолетний опыт: то, как дети чувствуют, часто влияет на их успехи в учебе.
- Господин директор, если вы полагаете, что я внезапно стану добрым и дружелюбным по отношению к маленьким сорванцам, то вы явно забыли все, что когда-либо знали обо мне. – Снейп с негодованием посмотрел на мага.
- Нет, Северус, это не то, что я предлагаю, - хмыкнул Альбус.
- Я не Флитвик или Спраут, Альбус. Я не очарователен и не милосерден. Я жесткий человек. Я не могу стать тем, кем не являюсь.
- Возможно, нет, - согласился Альбус, явно пытаясь успокоить его. – Но можно быть строгим и требовательным, не запугивая их до полного подчинения.
Губы Северуса сомнительно скривились.
- Подумайте об этом, Северус, - настаивал Альбус. – Я знаю, что не в вашем характере словесно поощрять студентов, но вы могли бы достигнуть у них большего (и уменьшит количество несчастных случаев), если бы напряженная обстановка в вашем классе была не столь... повышенной. Вы сказали, что ваши студенты боятся вас. Вам не приходило в голову, что многие из ваших студентов могут быть более заинтересованы навлечь на себя ваш гнев, нежели фактически изучать зелья? Возможно, их страх перед вами есть главная причина, почему они не могут достаточно углубленно понять ваш предмет?
Северус поморщился.
- Предполагаю, так оно и есть. Думаю, в какой-то степени, я, возможно, слишком нетерпелив, что содействует развитию такого страха.
- Я знаю, как вы цените дисциплину. И я понимаю ваше беспокойство о безопасности. Не думаю, что вы поставите под угрозу жизнь своих студентов, если станете немного мягче. Но вы могли бы выгодно использовать вашу власть более профессиональным и менее ущербным для себя способом. Попробуйте более спокойно делать исправления и замечания своим студентам относительно их работ, не нападая на них в общем или по отдельности – не стоит наносить удар по их самооценке, принижая чувство собственного достоинства.
Северус фыркнул. Его никогда не интересовал уровень самооценки студентов. Это подозрительно походило на вытирание соплей и постоянного няньканья с ними.
- Если, как вы говорите, вы действительно хотите улучшить уровень знаний студентов по предмету Зельеварения, то вы, по крайней мере, могли бы уменьшить количество своих довольно едких ответов, - мягко предложил Альбус.
- Прекрасно, - уступил Северус. – Может, стоит рассмотреть это более детально. Я подумаю над вашим предложением, Альбус, поищу способы быть менее... безжалостным.
- Полагаю, вы останетесь довольны результатом, если сделаете это, Северус. Студенты не заслуживают «жестокости». В конце концов, они просто дети, а не опасные враги.
- Не уверен, что соглашусь с вами, Альбус, - усмехнулся Снейп. – Очевидно, вы никогда не видели Лонгботтома, когда он наклоняется над котлом. В такие минуты у меня больше шансов одержать победу над дюжиной Пожирателей Смерти.
-Да, - грустно улыбнулся Дамблдор. - Что ж, должен признать, у мистера Лонгботтома случилось несколько взрывов. Но я уверен, что вы оградите его от подобного. Я полностью доверяю тебе, Северус.
Северус покачал головой и, вздохнув, поднялся с кресла.
- Я знаю, Альбус... хотя только Мерлин знает, почему вы это делаете.
- Еще одна истина, которой научили меня долгие годы, мой дорогой мальчик, подмигнул Альбус. – Правда, которая и вам помогла бы точно так же. Я узнал, что люди склонны оправдывать надежды тех, кто верит в них. Если вы ожидаете провала - они терпят неудачу... Если же вы настроены на их успех – они будут часто удивлять вас, и станут делать именно это. Возможно, вы могли бы это применить к вашим студентам, Северус.
Северус с сарказмом выдавил кривую улыбку и развернулся, чтобы уйти.
- Я попробую, но просить меня ожидать компетентности к студентам-первокурсникам, изучающим зелья, пожалуй, слишком даже для вас.
- Всё, что вам нужно, это их вера в себя, Северус... всё остальное они сделают сами.
- Если вы так говорите, директор, - ответ Снейпа граничил с сарказмом.
-
-
26.12.2012 в 00:08- Да, директор?
- Предстоящий квиддичный матч между Хаффлаппафом и Гриффиндором... – сказал Альбус. – Я бы хотел, чтобы вы судили его.
- Разве Хуч не будет там?
- Я бы предпочел, чтобы это сделали вы.
Северус нахмурился.
- Зачем? Я не знаток квиддича.
- Нет, но вы прекрасный эксперт по защите, - спокойно ответил Альбус. – Там будет играть мистер Поттер.
Искра понимания озарила лицо Северуса.
- Вы думаете, он снова может подвергнуться нападению?
Альбус вздохнул.
- Такая вероятность есть всегда. Пока мы не знаем, кто напал на него во время последней игры, я бы предпочел не рисковать.
Снейп нахмурился.
- Квиррелл – преподаватель ЗоТИ. Почему бы не попросить его? Или вы, наконец, пришли в себя и начали верить моим предупреждениям?
- Ну же, Северус, - вздохнул Альбус. - У нас нет никаких доказательств, что профессор Квиррелл виновен в этом. Однако пока профессор Квиррелл может быть достаточно компетентен, чтобы преподавать детям Защиту, он особо не проявил себя – скажем так - «перед лицом опасности»?
Северус фыркнул, вспомнив испуганно заикающегося учителя в ночь Хэллоуина.
- Я ни капли не верю, что Квиррелл был настолько напуган тем троллем, как больше притворялся. Я всё ещё утверждаю, что он позволил существу свободно перемещаться по замку.
- Сделал он это или нет, сейчас вопрос не об этом, Северус. – Альбус был полон решимости. – Моя точка зрения проста. Если Гарри Поттер в этом матче подвергнется нападению, я хочу для него самого лучшего защитника... и это только ты.
- Но почему судьёй? Раньше я защищал его с трибуны.
- На этом матче я сам буду на трибуне. Я буду чувствовать себя спокойнее, если у него будет защита и в воздухе.
- Хорошо, директор, как пожелаете, - Северус остановился, чтобы вздохнуть с некоторым отвращением. – Хотя я никогда не знал, что вы ужасно себя чувствуете при надвигающейся опасности, с которой сталкиваются другие игроки во время матча. Я далек от того, чтобы противится специальным мерам для мальчика-который-выжил! – насмешливо ответил он осипшим голосом. Он был очень осторожен, чтобы не показать облегчения, которое испытал при получении задания. Он волновался по поводу предстоящей игры, и уже было сам решил проследить за Поттером. Теперь ему не нужно было придумывать оправдание, почему он посещал матч, в котором не участвовали слизеринцы. Он позволил хитрой улыбке скользнуть по губам. – Конечно, вы понимаете, как отреагируют Минерва и ее гриффиндорцы, когда узнают, что «Сальноволосый Ублюдок» - декан Слизерина – станет судить игру?
Альбус поморщился и тихонько хихикнул.
- Я совершенно не волнуюсь об этом, Северус. Уверен, вы никогда бы не использовали такое преимущество, чтобы отомстить за себя Гриффиндору.
- Конечно, нет, Альбус, - зловеще улыбнулся Снейп.
Он возвращался в Подземелья, ухмыляясь над типично оптимистической верой директора. Старик сделал именно то, что он и ожидал, фонтанируя банальщиной и продвигая содействие «теплых добрых чувств». У зельевара не было никакого намерения продвигаться в собственной перемене столь далеко. Но он был вынужден признать, некоторые идеи, предложенные старым волшебником, заслуживали внимания.
Дети очень эмоциональны – и эта эмоциональность мешает их рассуждениям. Я всегда думал, провоцируя эти эмоции, можно их укрепить – ужесточить, заставить учиться думать, отбросив ребячество... но, возможно, я был не прав. Возможно, их незрелые небольшие умишки не способны отодвинуть обиды. Я видел, что Поттер схватывает материал лучше, когда не чувствует угрозы. Я считал, что страх будет удерживать их внимание – возможно, это их только отвлекает.
Он вернулся в свой кабинет и окинул взглядом груду эссе, ожидавших проверки.
Я не буду понижать свои стандарты. Я не буду удовлетворен меньшим, чем «Превосходно»... но, полагаю, я могу указать на ошибки маленьким «болванам», не добавляя оскорбления... По-возможности. Если сдержусь.
Он посмотрел на первый абзац в первом попавшемся эссе и вздохнул, опустив голову на руки, потирая виски.
Это может быть намного труднее, чем я думал...
-
-
26.12.2012 в 15:34Возможно, их незрелые небольшие умишки не способны отодвинуть обиды. - уж кто бы говорил))) полагаю, я могу указать на ошибки маленьким «болванам», не добавляя оскорбления... По-возможности. Если сдержусь. интересно сможет или нет?
-
-
26.12.2012 в 18:30-
-
26.12.2012 в 19:26-
-
26.12.2012 в 20:18-
-
26.12.2012 в 22:34-
-
30.01.2013 в 13:29-
-
04.04.2013 в 12:23-
-
21.04.2013 в 12:23- Из всех идиотских, безответственных, нарушающих школьные правила деяний, которые вы совершили, мистер Поттер, это самое непростительное, - бушевал Северус. – И для вас, и для вашей маленькой банды злодеев, что тут скрывать!
Гарри съежился в кресле, низко склонив в голову. Его маленькие ручки нервно теребили край школьной мантии. С той самой минуты, едва он переступил порог комнаты Снейпа, он сжался в комок от гневной тирады Мастера Зелий, отводя глаза от его пристального взгляда.
- Надеюсь, вы всецело насладились своей маленькой шалостью, за которую вам придется заплатить сполна, это я обещаю.
- Пожалуйста, только не снимайте с нас баллы, профессор! – в панике закричал Гарри. – Пожалуйста, сэр! Профессор МакГоллагал и так сняла с каждого из нас по пятьдесят очков, и... теперь в Гриффиндоре нас все ненавидят! Они убьют меня, если я потеряю еще хотя бы один балл! Пожалуйста, профессор! – отчаянно умолял мальчик.
Северус хмуро посмотрел на него. Конечно, он знал об этом, как и о натянутых отношениях мальчика с гриффиндорцами. Зельевар был приятно удивлен, что МакГоннагал оказалась настолько суровой – он ожидал, что она позволит Золотому мальчику легко отделаться, поскольку Альбус был к нему всегда снисходителен. Но снятие баллов с Драко ничуть не улучшили его настроения.
- Полагаю, что с мистера Малфоя она сняла ничуть не меньше, - парировал Снейп. – И назначила такое же наказание, как и вам. Он стал жертвой вашего розыгрыша, не так ли?
- Он... Малфой шпионил за нами, сэр... он просто хотел, чтобы у нас были неприятности! Он грязный стукач! – сердито протестовал Гарри.
- Кажется, профессор МакГоннагал считает, что вы преднамеренно заманили его после комендантского часа с целью опорочить перед школой. Это правда?
- Нет, сэр, - угрюмо ответил Поттер. – Мы этого не планировали. Это его собственная вина! Если бы он не пытался поймать нас, сейчас у него не было бы никаких проблем.
Снейп не собирался опровергать столь обвинительную речь, поскольку подразумевал, что все сказанное в основном было правдой. Он уже отмахнулся от нытья и жалоб Драко и отказался заступиться за него. Если испорченный мальчишка и должен понять, что такое ответственность, то пусть на собственной шкуре узнает последствия своих безрассудных действий.
Снейп переключил обвинительную речь вновь на Поттера.
- Это все равно не оправдывает вашего поведения. Что вы делали вне вашей комнаты в столь поздний час? Почему оказались на Астрономической башне? И что это за глупости о каком-то драконе?
- Ничего... Мы ничего не делали... Мы просто гуляли... – бормотал Гарри, отводя взгляд от Снейпа.
- Не лгите мне, мистер Поттер! – рявкнул Снейп, угрожающе возвышаясь над Гарри. Мальчик молчал, опустив голову, сгорая от стыда. – Очень хорошо. Если вы отказываетесь говорить правду, то, в таком случае, вы не оставляете мне выбора, кроме как наказать вас. – Он выпрямился во весь свой пугающий рост. – С сегодняшнего дня я приостанавливаю ваши дополнительные занятия. Вместо этого вы идете чистить котлы. Ступайте в мой класс и приступайте к работе. Дверь не заперта. В ближайшее время я оценю, как далеко вы продвинулись.
Мальчик кивнул и встал из-за стола с мрачным вздохом.
- И не тратьте попусту время, мистер Поттер. Когда я приду, мне лучше увидеть несколько идеально вычищенных котлов, иначе вы пожалеете об этом. Если я поймаю вас на безделье или хандре вместо работы, то я сниму с вас баллы. Это понятно?
- Да, сэр, - выдохнул он и поспешил к выходу.
- Я очень разочарован в вас, мистер Поттер, - неслось следом. – Я был о вас лучшего мнения.
Гарри остановился у двери и оглянулся. Бледное лицо мальчика выглядело потрясенным. Его глаза вдруг наполнились слезами.
- Мне очень жаль, сэр, - прошептал он и выбежал прочь.
Минерва МакГоннагал хмуро посмотрела на записку, лежащую на своем столе. Она перечитала ее снова, обдумывая последствия.
«Профессор МакГоннагал.
Насколько я понимаю, вы назначили отработку четырем студентам, задержанным после комендантского часа. Если у вас нет никаких возражений, я бы хотел, чтобы вы назначили вышеупомянутым студентам наказание в виде помощи нашему лесничему Хагриду. Я хочу, чтобы студенты Поттер, Лонгботтом* Малфой и мисс Грейнджер помогли Хагриду с важной задачей, о которой я его попросил.
Пожалуйста, сообщите об этих студентах мистеру Филчу завтра в одиннадцать вечера. Он будет сопровождать учащихся до места их отработки.
Благодарю за сотрудничество, дорогая Минерва.
Альбус Дамблдор».
Минерва презрительно фыркнула.
Возражения? Конечно, у меня есть возражения! Во-первых, Хагрид – последний член школьного персонала, кому бы я доверила отработку Потттера. Он слишком любит мальчика. И Грейнджер, и Лонгботтома, если на то пошло. Единственный олух, кому это пойдет на пользу, является Малфой.
И что за чушь про одиннадцать вечера? Это слишком поздно! Весь смысл комендантского часа заключается в том, чтобы дети получали полноценный отдых. Какой смысл наказывать их за то, что они немного задержались, чтобы назначить наказание на час позже совершенного проступка? Честно говоря, Альбус, о чем ты вообще думаешь?
Она посмотрела на записку, которую держала в руке.
Сотрудничество... О, конечно. Как будто я бы осмелилась перечить Альбусу. Это не пройдет: он выслушает мои возражения, но в итоге все равно осуществит свою сумасбродную идею.
Она разочарованно вздохнула.
Хорошо. Предположим, ничего страшного в этом нет. Как бы то ни было, старик всегда имеет свой козырь в рукаве. Тут я практически бессильна.
Она взяла несколько листов пергамента и приступила к написанию трех записок, которые будут доставлены адресатам к завтрашнему утру.
***
В тот же вечер Северус, скрестив на груди руки, нетерпеливо постукивал ногой об пол.
- Поттер. – Мальчик нервно глянул на него из-за раковины. – Ополосните котел и подойдите ко мне.
Гарри повиновался. Шаркая ногами, он нехотя подошел к мрачному Мастеру зелий.
- Сядьте.
Гарри опустился на скамью, на которую указал Северус.
- Вы пересмотрели свою позицию, мистер Поттер? Вы готовы рассказать мне правду*
Гарри опустил голову еще ниже и пробормотал:
- Если я это сделаю, то у других будут проблемы. Я этого не хочу.
- Это не ваша ответственность – скрывать чужую вину.
Гарри беспомощно посмотрел на профессора и покачал головой.
- Очень хорошо, - вздохнул Северус. – Если вы скажете правду, то я не стану принимать меры в отношении того, кого вы пытаетесь защитить.
Казалось, Гарри на минуту задумался, а затем нерешительно кивнул. Он начал свой рассказ с некоторой нервозностью. Северус едва сдерживал себя, чтобы растущий в его душе гнев не проступил на побледневшем лице. Когда мальчик закончил рассказ, он отвернулся и принялся расхаживать по классу, чтобы вновь обрести над собой контроль.
Идиот, глупый мальчишка! И этот безмозглый придурок Хагрид – я заживо спущу с него шкуру! Подвергнуть опасности трех маленьких детей, держа в доме драконенка, ради Мерлина! Нам дико повезло, что все они до сих пор целы и невредимы! Каким нужно быть чертовым дураком, чтобы свалить свои проблемы на нескольких одиннадцатилетних студентов?
Он отложил свои размышления на потом и пристально посмотрел на Гарри. Мальчик наблюдал за ним, ожидая реакции с завораживающим страхом. Ему хотелось обрушить на него лавину гнева, чтобы утопить в луже слез и раскаяния. Но сейчас правильней всего было бы воззвать к разуму и бескомпромиссным принципам.
- Я понимаю ваше желание помочь другу, - сурово начал Северус. – И даже то, почему вам захотелось защитить его от последствий незаконного укрывательства опасного животного. – Он сел рядом с виноватым мальчиком и заставил свой голос звучать более убедительно. – Но Хагрид – взрослый человек, Гарри. Он не один из ваших друзей по факультету. Вам не кажется, что именно Хагрид должен нести ответственность, чтобы устранить свою проблему? Один и полностью самостоятельно, я бы добавил?