Тупо уставившись в одну точку, приобрёл себе точку зрения
Автор: Infiniti-7x
Фэндом: Ориджиналы
Пэйринг или персонажи: м/м
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Фэнтези, Детектив, Экшн (action), Повседневность, Hurt/comfort
Размер: планируется Миди, написано 22 страницы
Статус: в процессе
Описание:Написано по заявке: "Проклятый маг без магии встречает паренька-не-мага с огромным запасом магии"
ЗЫ: Забавы ради...
Поежившись от промозглого ветра, который словно поджидал свою жертву у самого порога дешевой кафешки, из нутра которой пахнуло прогорклым маслом, кислой капустой и подгорелыми тостами, Айлех, кутаясь в куцую курточку, поднял воротник и поплотнее затянул на шее старый шарф, пряча в него тут же замерзший нос. Ветру не понравилось самоуправство человека, и он усилил натиск, пробираясь через прореху в рукаве к телу, стараясь изгнать теплую прослойку между одеждой и кожей, устанавливая главенство подчинения одинокого путника, рискнувшего выйти на улицу поздним осенним вечером.
Айлех, передернув плечами, лишь плотнее прижал к боку сумку и, за неимением перчаток, сунул озябшие руки в карманы куртки.
Перчатки, право слово, для него были чем-то из предмета роскоши. Теплые, мягкие, из тонкой кожи с мехом внутри… Он видел сегодня такую пару в сверкающей витрине одного из галантерейных магазинов, когда торопился на работу. Возможно, завтра он позволит себе нечто подобное, пусть подешевле и не слишком изысканное, но все же дающее тепло в преддверии холодов. Ведь он уже может себе это позволить, правда? Тем более, мистер Баот явно дал понять, что ждет его со следующей недели на полный рабочий день. Это значит, что своим трудолюбием он сумел доказать: не взирая на полное отсутствие магии, он способен приносить пользу! Пусть посудомойщиком и полотером – это только начало. Главное, вцепиться в выпавший шанс всем, чем только можно: руками, ногами, зубами, впиваясь в него ногтями изо всех сил. Может потом, со временем, его допустят к святая святых – разделочному столу и плите. И он докажет, что творить кулинарные шедевры возможно без магических пасов, вкладывая в них душу, любовь и фантазию.
У тех, кому при рождении природой было отказано в милости наличия хоть каких-то крупиц магии, нелегко найти работу. Тем более, по душе. А уж о возможности приблизиться к элите общества и речи быть не могло, если только ты не гений или же за тобой не стоит Семья. У Айлеха из семьи была только древняя троюродная бабка по невесть чьей линии – отцовской ли, материнской, старуха уже и сама не помнила, - которая вырастила его с младенчества, выкормив из бутылочки козьим молоком. Жила она на задворках Империи, раз в год присылая внучку посылку с носками, шарфом и шапкой из шерсти всё тех же коз. У подарков был специфический запах, но все равно Айлех ждал их с нетерпением и благодарностью. Вот только о варежках старая магичка никогда не задумывалась, что уж говорить о перчатках.
Улыбнувшись своим мыслям, Айлех проворно сбежал со ступенек, прислушиваясь, как в потайном кармашке куртки приятно хрустнуло несколько кредитов – его первая зарплата. Мистер Баот не поскупился. Этих денег вполне могло хватить на визит в Центр Медицины и Магии, чтобы купить капсулу моментального обезболивающего препарата. Отдать часть оплаты за комнату в общежитии. Запастись на оптовой базе - там дешевле, - консервами длительного хранения, поскольку покупать свежие продукты в магазинах за неимением холодильника очень накладно, да и счета за электричество изрядно били по карману, приходилось быть экономнее. И, возможно, он сумеет выкроить пару монет на перчатки.
Переполненный радужными надеждами, Айлех не заметил, как пересек пустынную улицу, перебежал через дорогу и оказался на широком каменном мосту. Народ прозвал его Императорским: то ли потому, что его перила украшала витиеватая вязь, внутри которой были видны очертания мифических существ и символика монаршей власти, то ли от того, что под ним гордо несла свои воды широкая река, которая в это время года была особенно полноводна и быстра.
Работать до последнего клиента – вот жизненное кредо мистера Баота. И именно сегодня, как на зло, местная шпана в лице пятерых вечно праздно шатающихся по округе молодых людей засиделась допоздна, пока в баре не закончился весь эль. В изрядном подпитии они демонстрировали друг другу магический потенциал, разнося в щепки мебель, кроша в пыль стекло и кидая друг в друга тарелки с едой, попутно очищая одежду от жирных соусов и пятен простым щелчком пальцев. Глядя из-за приоткрытой двери на разгулявшихся парней, Айлех в очередной раз горестно вздыхал: тратить столь чудный дар только ради бравады перед приятелями – экое расточительство. Да будь у него хоть малая искра магии, он смог бы без собеседования поступить на кулинарные курсы, чтобы впоследствии стать шеф-поваром и открыть собственный ресторан или кофейню. Сейчас же ему предстояло перемыть всю посуду, прибрать на кухне и привести в божеский вид зал для завтрашнего открытия. Нахмурив брови и прикусив нижнюю губу, Айлех задумался и лишь спустя какое-то время заметил, что в зале стало подозрительно тихо, а на него в упор смотрят пять пар затуманенных алкоголем глаз. Ойкнув, он поспешно прикрыл дверь, и принялся за уборку.
Трудовой день, а вернее ночь закончились, когда часы в зале пробили три раза. Вытирая пот со лба рукавом Айлех, тяжело опираясь на древко швабры, придирчиво окинул помещение взглядом. Зал сиял чистотой. На барной стойке лежали новенькие хрустящие кредиты – зарплата за неделю, – плюс сверх того в качестве премии за усердную работу и переработку по вине клиентов.
Он уже успел позабыть об этих придурках, торопясь как можно скорее пересечь мост, чтобы успеть на послеполуночный общественный флаер, который донесет его практически до дома. Рука в кармане привычно сжала пластиковую транспортную карту.
- А вот и наша рыженькая куколка, - послышалось позади.
Айлех вздрогнул и привычным жестом накинул на голову капюшон, пряча вихрастые пряди, в которых, казалось, запуталось солнце. Он бы и свои глаза спрятал за темными очками, да вот только в темноте выглядело подобное неуместно.
Прибавив шаг, Айлех изредка оглядывался назад, спеша отойти как можно дальше от преследователей. Три тени следовали по пятам, подозрительно быстро сокращая расстояние. Тогда он припустил бежать, поскальзываясь на прелых опавших листьях, через несколько шагов врезавшись в прозрачную стену.
Вскрикнув, парень, всматриваясь в ночную мглу, протянул вперед руку и уперся ладонью в крепкую мускулистую грудь. Пальцы коснулись обнаженной кожи, почувствовав практически самыми кончиками биение чужого сердца. Одернув руку, словно обжегшись, Айлех взвизгнул, вжимая голову в плечи.
- Магия невидимости, детка, - мурлыкнул на ухо томный голос. В нос ударил сивушный запах перегара.
Айлех невольно отшатнулся назад, попадая в крепкие объятия сзади. Его тут же обхватили сильные руки. Вывернувшись змейкой из стального охвата, парень резко обернулся, столкнувшись лицом к лицу недавними посетителями кафешки.
- Что вам нужно? – звучало банально, но это единственное, что смог выдавить из себя осипшим вдруг голосом парень.
- Тебя-я-я-я… - послышалось со всех сторон. – Мы долго ждали, когда ты закончишь свою чертову уборку. – Пять темных силуэтов разом шагнули в его сторону, окружив плотным кольцом. Стало трудно дышать. В горле пересохло от ужаса, когда по телу прошлись чужие пальцы.
Они были всюду: копошились в волосах, оглаживали бедра, стягивали с плеча ремень сумки, тянули вниз бегунок застежки куртки, пролезали под тонкое белье, властно сжимая ягодицы, проводили по губам, распахнутым в немом крике от ужаса, омерзения и страха, сжимали и выкручивали соски, вызывая вспышки боли, от чего на ресницах повисли капли слез…
Айлеху не хватало воздуха. Грудь болезненно сдавило. В голове стоял туман. Ему казалось, что он попал в водную бездну: огромный спрут сжимал ребра, наслаждаясь человеческой беспомощностью, всовывая мерзкие скользкие конечности в рот: охватывал и сдавливал щупальцами вялый член, перекатывая холодными отростками поджавшиеся яички; лез меж ягодиц, пытаясь протиснуться внутрь.
Ничего не соображая от накатившего ужаса, Айлех опихивал от себя мерзкие конечности. Его губы накрыл чужой властный рот. По губам и деснам заскользил властный язык. Айлех сильней сжал зубы.
- Ну же, детка, не сопротивляйся, - горячее дыхание, опалив ухо, скользнуло по шее.
Айлеха вновь передернуло от отвращения.
- А малыш-то заводится, - по своему оценили напавшие, усилив натиск.
Руки болезненно завели назад за спину. В плече хрустнуло. Айлех застонал.
Нет, этого не может быть. С кем угодно, но только не с ним. За всю жизнь он ничего не испытывал, кроме боли и унижения. Никому ненужный с рождения, он старался, как мог устроится в этом мире, чтобы выбиться в люди и не быть обузой единственному родному существу, что взрастила его. Таким, как он, закрыты двери в приличные учебные заведения. Хорошо, что муниципальные власти школу позволили закончить, да и то только потому, что он из кожи вон лез, чтобы его оценки имели посредственный балл. Хотя, если б он был магом, пусть самым слабеньки и посредственным, в его аттестате стояло бы только «превосходно». Это было несправедливо… И почему-то именно сейчас в столь страшный момент пред ним ярким пятном вспыхнули воспоминания из тщательно забытой школьной жизни.
Этот голос преследовал его во снах с тех самых пор, как он себя помнил, вызывая животный страх. Он никогда не видел говорившего, но шипящее пренебрежение и брезгливость, сочившиеся в словах, будто обмазывали тело невидимой пленкой грязи, от которой, как не старайся, не возможно было очиститься:
«- Таким, как он, в нашем обществе уготовлено лишь место шлюхи в веселых домах! Он бесполезен и пуст. Его потенциал равен нулю. Доставлять магам удовольствие, расстилаясь под ними, раздвигая ноги по первому требованию и исполнять все прихоти – вот его жизненное кредо. Таким начального образования вполне хватает. Ведь вы не думаете, что он станет вести светские беседы с полным ртом, тем более, это не прилично, не находите? Ха-ха-ха!!!»
И сейчас пророческие слова неизвестного господина набатом гремели в затуманенном страхом сознании. Мог ли он усомниться в их правдивости? Неужели его предназначение в том, что душа и тело отвергали всей своей сущностью? А как же мечта? Ведь каждый человек рожден, чтобы быть счастливым. Каждый пришел в этот мир со своим предназначением. И никто не вправе навязывать свободному существу чужую волю. По крайней мере, именно этому учила его старая магичка. И любила его таким, каков он есть.
Нет, нет, не хочу!!! – вознесся над темным каменным мостом безмолвный крик, вызывая в голове вспышку сильнейшей боли, от которой, казалось, мозг разрывался на куски.
Айлех скрипнул зубами. Создатели, как же не вовремя…
Болезненный щипок за сосок заставил сильнее сжать зубы. Рот наполнился солоноватой кровью. Чужой кровью. Чьи-то пальцы с силой сжали нос, и Айлех разжал челюсти, судорожно со свистов впуская в болезненно сжатые легкие обжигающий осенний воздух.
- Ах ты ж сука! – прошипели над ухом. – Хотели ж сделать все полюбовно.
В следующую секунду лицо обожгло сильной болью. Айлеху показалось, что от удара челюсть раскрошилась на тысячи осколков, и он выплюнет на каменную мостовую все зубы. Собрав остатки сил, парень плюнул длинной кровавой слюной в сторону одного из насильников. Судя по тут же последующему мату, попал точно в цель.
- Гнида безродная, урою… - Следующий удар кулака попал в висок, чудом не лишив парня сознания. Острая грань перстня, переливавшаяся на чужом пальце, не видя препятствий, резанула по тонкой коже. Перед глазами все поплыло, теряя четкость. Из рассеченной брови потекла струйка крови, заливая глаз, лишая возможности видеть.
Машинально Айлех прикрыл голову руками.
- Я вас, уроды, из-под земли достану, - прошептал он разбитыми окровавленными губами.
Его, конечно, и раньше били. Мир не без «добрых» людей. Особенно когда у подростков наступал пубертатный период и в какой-то момент все вдруг дружно начинали мериться, чей хер длиннее. Вот тогда Айлех, не способный защитить себя на магическом уровне, становился мальчиком для битья. Его нельзя было назвать слабаком, но вот всё остальное…
Кто-то со всей силы ударил его по спине. Парня выгнуло дугой. Следующий удар последовал в солнечное сплетение. Из глаз посыпались искры. Не удержавшись на ногах, Айлех рухнул на землю, сжимаясь в комок, прикрывая руками живот и голову.
Боже, как же больно-о-о-о… Такой боли не существует в природе. Это за гранью сознания… Люди не могут быть так жестоки, ведь верно? И магами рождаются для того, чтобы нести в этот мир защиту, исцеление и красоту, щедро делясь своими способностями с такими как Айлех. А иначе для чего им такой дар? Что же произошло, что все в этом мире перевернулось с ног на голову? За что так презирают обычных людей? Ведь они не способны противостоять магам. Их умственные способности принижаются. Физически они ничуть не слабее. И уж в умении создавать руками воистину уникальные вещи им нет равных. Так от чего такая ненависть?
По ребрам полоснули очередные вспышки боли. Кажется, осатанелые парни, войдя в раж, со всей силы пинали его куда придется: живот, спина, почки, ребра, голова… Одна сплошная боль. Один сплошной синяк. Один сплошной гул в ушах и марево уплывающего сознания.
Айлех почти на краю сознания услышал треск разрывающейся ткани. Кожу опалил ледяной ветер. Он спиной ощутил острые камни, впивающиеся в натянутую кожу. Сверху похотливо навалилось тяжелое тело и коленом развело сжатые ноги. Айлех забился под насильником, впиваясь обломанными ногтями в его волосы, стараясь отодрать от себя. Сучил ногами, пытаясь ударить того в пах. Тут же кем-то руки были зажаты в запястьях стальной хваткой и прижаты над головой. Та же участь постигла и лодыжки: ноги просто развели в стороны, силой удерживая, не давая сдвинуть даже на миллиметр.
С силой замотав головой, не замечая, что сдирает затылок в кровь об камень, Айлех старался уйти от болезненных поцелуев-укусов, спускающихся по шее к груди. Он не подозревал, что его золотистые волосы окрашиваются в темный пурпур, незаметный под покровом ночи.
Зубы сомкнулись на сжавшемся от холода соске. Острая боль полыхнула по позвоночнику от макушки до пят. Одновременно низ окатило крутым кипятком, разрывая внутренности на куски…
В крови забурлил адреналин, смывая боль. А вместе с ним сознание.
Завтра будет хуже, если оно наступит это завтра, - лениво подумал Айлех, практически ничего уже не чувствуя: ни смены одним за другим «партнеров», ни крови, стекающей алыми каплями из ран и порезов, ни чужого семени, осквернившего его бедра.
- Черт, кажется, мы его… того, - раздался в темноте испуганный шепот, когда хмель, озлобленность и животная похоть стали медленно отходить на второй план, отрезвляя от увиденного масштаб содеянного, едва стройное и некогда белое, а теперь все в синяках и крови тело перестало подавать признаки жизни. – Залюбили.
- Что делать будем?
- Сматываться!
- Придурки. Избавляться от улик.
- Нас вычислят.
- Идиот, мы не пользовались магией. Только так: чуть, чуть. Нас невозможно будет отыскать по магическому следу.
- А как же…
- Хватит болтать, за дело.
Голоса в темноте слились в один еле слышный шепот. Даже если кому-то со стороны что-то и могло показаться, то вряд ли он смог уловить их в ревущем гуле бушующей далеко внизу огромной реки.
Пятеро вмиг протрезвевших молодых магов принялись в темноте выискивать разодранные клочки одежды, собирать в распотрошенную сумку выпавшую мелочь, не рискнув зажечь световой пульсар, чтобы как можно меньше привлекать к себе внимания, если вдруг появится поздний прохожий.
Собрав всё в кучу, они принялись сбрасывать разодранную одежду с моста в реку. В руках одного во внутреннем кармане куртки хрустнули кредиты.
- Гляньте, у кого-то сегодня была зарплата, - усмехнулся он, вынимая тоненькую пачку.
- Будет на что помянуть покинувшую этот несправедливый мир грешную душу, - глумливо послышалось в ночи, и в ту же минуту вслед за нехитрыми пожитками темные воды без шума и всплеска скрыли под собой безвольное тело.
Пятеро подонков, нагнувшись через перила, вглядывались в ревущую черную бездну. Даже если мальчишка и был жив, упав с такой высоты, его шансы все равно равнялись нулю. Тело не выдержит удара, а беснующиеся воды сделают свое дело, переломав и изуродовав тело до неузнаваемости. А значит, и волноваться было не о чем.
По мостовой ударили первые тяжелые капли дождя.
- Уходим, - произнес один, поднимая, воротник куртки, скрываясь от дождя. – Дождь как нельзя кстати. Смоет все следы нашего присутствия.
Проходящий мимо патруль не удивила компания молодых людей, бегущих через мост. Набирающая обороты гроза никого не оставила равнодушным: все, кто припозднился в этот вечер, бежали под хлесткими струями, спасаясь от сомнительного удовольствия вымокнуть до нитки.
Вода смывала с каменного моста кровь и сперму, унося следы преступления в сточную канаву, размывая тонкий пластик проездной карты, чудом зацепившийся и тем самым незамеченный магами за край балюстрады.
Фэндом: Ориджиналы
Пэйринг или персонажи: м/м
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Фэнтези, Детектив, Экшн (action), Повседневность, Hurt/comfort
Размер: планируется Миди, написано 22 страницы
Статус: в процессе
Описание:Написано по заявке: "Проклятый маг без магии встречает паренька-не-мага с огромным запасом магии"
ЗЫ: Забавы ради...
Глава 1
Глава 1
.Поежившись от промозглого ветра, который словно поджидал свою жертву у самого порога дешевой кафешки, из нутра которой пахнуло прогорклым маслом, кислой капустой и подгорелыми тостами, Айлех, кутаясь в куцую курточку, поднял воротник и поплотнее затянул на шее старый шарф, пряча в него тут же замерзший нос. Ветру не понравилось самоуправство человека, и он усилил натиск, пробираясь через прореху в рукаве к телу, стараясь изгнать теплую прослойку между одеждой и кожей, устанавливая главенство подчинения одинокого путника, рискнувшего выйти на улицу поздним осенним вечером.
Айлех, передернув плечами, лишь плотнее прижал к боку сумку и, за неимением перчаток, сунул озябшие руки в карманы куртки.
Перчатки, право слово, для него были чем-то из предмета роскоши. Теплые, мягкие, из тонкой кожи с мехом внутри… Он видел сегодня такую пару в сверкающей витрине одного из галантерейных магазинов, когда торопился на работу. Возможно, завтра он позволит себе нечто подобное, пусть подешевле и не слишком изысканное, но все же дающее тепло в преддверии холодов. Ведь он уже может себе это позволить, правда? Тем более, мистер Баот явно дал понять, что ждет его со следующей недели на полный рабочий день. Это значит, что своим трудолюбием он сумел доказать: не взирая на полное отсутствие магии, он способен приносить пользу! Пусть посудомойщиком и полотером – это только начало. Главное, вцепиться в выпавший шанс всем, чем только можно: руками, ногами, зубами, впиваясь в него ногтями изо всех сил. Может потом, со временем, его допустят к святая святых – разделочному столу и плите. И он докажет, что творить кулинарные шедевры возможно без магических пасов, вкладывая в них душу, любовь и фантазию.
У тех, кому при рождении природой было отказано в милости наличия хоть каких-то крупиц магии, нелегко найти работу. Тем более, по душе. А уж о возможности приблизиться к элите общества и речи быть не могло, если только ты не гений или же за тобой не стоит Семья. У Айлеха из семьи была только древняя троюродная бабка по невесть чьей линии – отцовской ли, материнской, старуха уже и сама не помнила, - которая вырастила его с младенчества, выкормив из бутылочки козьим молоком. Жила она на задворках Империи, раз в год присылая внучку посылку с носками, шарфом и шапкой из шерсти всё тех же коз. У подарков был специфический запах, но все равно Айлех ждал их с нетерпением и благодарностью. Вот только о варежках старая магичка никогда не задумывалась, что уж говорить о перчатках.
Улыбнувшись своим мыслям, Айлех проворно сбежал со ступенек, прислушиваясь, как в потайном кармашке куртки приятно хрустнуло несколько кредитов – его первая зарплата. Мистер Баот не поскупился. Этих денег вполне могло хватить на визит в Центр Медицины и Магии, чтобы купить капсулу моментального обезболивающего препарата. Отдать часть оплаты за комнату в общежитии. Запастись на оптовой базе - там дешевле, - консервами длительного хранения, поскольку покупать свежие продукты в магазинах за неимением холодильника очень накладно, да и счета за электричество изрядно били по карману, приходилось быть экономнее. И, возможно, он сумеет выкроить пару монет на перчатки.
Переполненный радужными надеждами, Айлех не заметил, как пересек пустынную улицу, перебежал через дорогу и оказался на широком каменном мосту. Народ прозвал его Императорским: то ли потому, что его перила украшала витиеватая вязь, внутри которой были видны очертания мифических существ и символика монаршей власти, то ли от того, что под ним гордо несла свои воды широкая река, которая в это время года была особенно полноводна и быстра.
Работать до последнего клиента – вот жизненное кредо мистера Баота. И именно сегодня, как на зло, местная шпана в лице пятерых вечно праздно шатающихся по округе молодых людей засиделась допоздна, пока в баре не закончился весь эль. В изрядном подпитии они демонстрировали друг другу магический потенциал, разнося в щепки мебель, кроша в пыль стекло и кидая друг в друга тарелки с едой, попутно очищая одежду от жирных соусов и пятен простым щелчком пальцев. Глядя из-за приоткрытой двери на разгулявшихся парней, Айлех в очередной раз горестно вздыхал: тратить столь чудный дар только ради бравады перед приятелями – экое расточительство. Да будь у него хоть малая искра магии, он смог бы без собеседования поступить на кулинарные курсы, чтобы впоследствии стать шеф-поваром и открыть собственный ресторан или кофейню. Сейчас же ему предстояло перемыть всю посуду, прибрать на кухне и привести в божеский вид зал для завтрашнего открытия. Нахмурив брови и прикусив нижнюю губу, Айлех задумался и лишь спустя какое-то время заметил, что в зале стало подозрительно тихо, а на него в упор смотрят пять пар затуманенных алкоголем глаз. Ойкнув, он поспешно прикрыл дверь, и принялся за уборку.
Трудовой день, а вернее ночь закончились, когда часы в зале пробили три раза. Вытирая пот со лба рукавом Айлех, тяжело опираясь на древко швабры, придирчиво окинул помещение взглядом. Зал сиял чистотой. На барной стойке лежали новенькие хрустящие кредиты – зарплата за неделю, – плюс сверх того в качестве премии за усердную работу и переработку по вине клиентов.
Он уже успел позабыть об этих придурках, торопясь как можно скорее пересечь мост, чтобы успеть на послеполуночный общественный флаер, который донесет его практически до дома. Рука в кармане привычно сжала пластиковую транспортную карту.
- А вот и наша рыженькая куколка, - послышалось позади.
Айлех вздрогнул и привычным жестом накинул на голову капюшон, пряча вихрастые пряди, в которых, казалось, запуталось солнце. Он бы и свои глаза спрятал за темными очками, да вот только в темноте выглядело подобное неуместно.
Прибавив шаг, Айлех изредка оглядывался назад, спеша отойти как можно дальше от преследователей. Три тени следовали по пятам, подозрительно быстро сокращая расстояние. Тогда он припустил бежать, поскальзываясь на прелых опавших листьях, через несколько шагов врезавшись в прозрачную стену.
Вскрикнув, парень, всматриваясь в ночную мглу, протянул вперед руку и уперся ладонью в крепкую мускулистую грудь. Пальцы коснулись обнаженной кожи, почувствовав практически самыми кончиками биение чужого сердца. Одернув руку, словно обжегшись, Айлех взвизгнул, вжимая голову в плечи.
- Магия невидимости, детка, - мурлыкнул на ухо томный голос. В нос ударил сивушный запах перегара.
Айлех невольно отшатнулся назад, попадая в крепкие объятия сзади. Его тут же обхватили сильные руки. Вывернувшись змейкой из стального охвата, парень резко обернулся, столкнувшись лицом к лицу недавними посетителями кафешки.
- Что вам нужно? – звучало банально, но это единственное, что смог выдавить из себя осипшим вдруг голосом парень.
- Тебя-я-я-я… - послышалось со всех сторон. – Мы долго ждали, когда ты закончишь свою чертову уборку. – Пять темных силуэтов разом шагнули в его сторону, окружив плотным кольцом. Стало трудно дышать. В горле пересохло от ужаса, когда по телу прошлись чужие пальцы.
Они были всюду: копошились в волосах, оглаживали бедра, стягивали с плеча ремень сумки, тянули вниз бегунок застежки куртки, пролезали под тонкое белье, властно сжимая ягодицы, проводили по губам, распахнутым в немом крике от ужаса, омерзения и страха, сжимали и выкручивали соски, вызывая вспышки боли, от чего на ресницах повисли капли слез…
Айлеху не хватало воздуха. Грудь болезненно сдавило. В голове стоял туман. Ему казалось, что он попал в водную бездну: огромный спрут сжимал ребра, наслаждаясь человеческой беспомощностью, всовывая мерзкие скользкие конечности в рот: охватывал и сдавливал щупальцами вялый член, перекатывая холодными отростками поджавшиеся яички; лез меж ягодиц, пытаясь протиснуться внутрь.
Ничего не соображая от накатившего ужаса, Айлех опихивал от себя мерзкие конечности. Его губы накрыл чужой властный рот. По губам и деснам заскользил властный язык. Айлех сильней сжал зубы.
- Ну же, детка, не сопротивляйся, - горячее дыхание, опалив ухо, скользнуло по шее.
Айлеха вновь передернуло от отвращения.
- А малыш-то заводится, - по своему оценили напавшие, усилив натиск.
Руки болезненно завели назад за спину. В плече хрустнуло. Айлех застонал.
Нет, этого не может быть. С кем угодно, но только не с ним. За всю жизнь он ничего не испытывал, кроме боли и унижения. Никому ненужный с рождения, он старался, как мог устроится в этом мире, чтобы выбиться в люди и не быть обузой единственному родному существу, что взрастила его. Таким, как он, закрыты двери в приличные учебные заведения. Хорошо, что муниципальные власти школу позволили закончить, да и то только потому, что он из кожи вон лез, чтобы его оценки имели посредственный балл. Хотя, если б он был магом, пусть самым слабеньки и посредственным, в его аттестате стояло бы только «превосходно». Это было несправедливо… И почему-то именно сейчас в столь страшный момент пред ним ярким пятном вспыхнули воспоминания из тщательно забытой школьной жизни.
Этот голос преследовал его во снах с тех самых пор, как он себя помнил, вызывая животный страх. Он никогда не видел говорившего, но шипящее пренебрежение и брезгливость, сочившиеся в словах, будто обмазывали тело невидимой пленкой грязи, от которой, как не старайся, не возможно было очиститься:
«- Таким, как он, в нашем обществе уготовлено лишь место шлюхи в веселых домах! Он бесполезен и пуст. Его потенциал равен нулю. Доставлять магам удовольствие, расстилаясь под ними, раздвигая ноги по первому требованию и исполнять все прихоти – вот его жизненное кредо. Таким начального образования вполне хватает. Ведь вы не думаете, что он станет вести светские беседы с полным ртом, тем более, это не прилично, не находите? Ха-ха-ха!!!»
И сейчас пророческие слова неизвестного господина набатом гремели в затуманенном страхом сознании. Мог ли он усомниться в их правдивости? Неужели его предназначение в том, что душа и тело отвергали всей своей сущностью? А как же мечта? Ведь каждый человек рожден, чтобы быть счастливым. Каждый пришел в этот мир со своим предназначением. И никто не вправе навязывать свободному существу чужую волю. По крайней мере, именно этому учила его старая магичка. И любила его таким, каков он есть.
Нет, нет, не хочу!!! – вознесся над темным каменным мостом безмолвный крик, вызывая в голове вспышку сильнейшей боли, от которой, казалось, мозг разрывался на куски.
Айлех скрипнул зубами. Создатели, как же не вовремя…
Болезненный щипок за сосок заставил сильнее сжать зубы. Рот наполнился солоноватой кровью. Чужой кровью. Чьи-то пальцы с силой сжали нос, и Айлех разжал челюсти, судорожно со свистов впуская в болезненно сжатые легкие обжигающий осенний воздух.
- Ах ты ж сука! – прошипели над ухом. – Хотели ж сделать все полюбовно.
В следующую секунду лицо обожгло сильной болью. Айлеху показалось, что от удара челюсть раскрошилась на тысячи осколков, и он выплюнет на каменную мостовую все зубы. Собрав остатки сил, парень плюнул длинной кровавой слюной в сторону одного из насильников. Судя по тут же последующему мату, попал точно в цель.
- Гнида безродная, урою… - Следующий удар кулака попал в висок, чудом не лишив парня сознания. Острая грань перстня, переливавшаяся на чужом пальце, не видя препятствий, резанула по тонкой коже. Перед глазами все поплыло, теряя четкость. Из рассеченной брови потекла струйка крови, заливая глаз, лишая возможности видеть.
Машинально Айлех прикрыл голову руками.
- Я вас, уроды, из-под земли достану, - прошептал он разбитыми окровавленными губами.
Его, конечно, и раньше били. Мир не без «добрых» людей. Особенно когда у подростков наступал пубертатный период и в какой-то момент все вдруг дружно начинали мериться, чей хер длиннее. Вот тогда Айлех, не способный защитить себя на магическом уровне, становился мальчиком для битья. Его нельзя было назвать слабаком, но вот всё остальное…
Кто-то со всей силы ударил его по спине. Парня выгнуло дугой. Следующий удар последовал в солнечное сплетение. Из глаз посыпались искры. Не удержавшись на ногах, Айлех рухнул на землю, сжимаясь в комок, прикрывая руками живот и голову.
Боже, как же больно-о-о-о… Такой боли не существует в природе. Это за гранью сознания… Люди не могут быть так жестоки, ведь верно? И магами рождаются для того, чтобы нести в этот мир защиту, исцеление и красоту, щедро делясь своими способностями с такими как Айлех. А иначе для чего им такой дар? Что же произошло, что все в этом мире перевернулось с ног на голову? За что так презирают обычных людей? Ведь они не способны противостоять магам. Их умственные способности принижаются. Физически они ничуть не слабее. И уж в умении создавать руками воистину уникальные вещи им нет равных. Так от чего такая ненависть?
По ребрам полоснули очередные вспышки боли. Кажется, осатанелые парни, войдя в раж, со всей силы пинали его куда придется: живот, спина, почки, ребра, голова… Одна сплошная боль. Один сплошной синяк. Один сплошной гул в ушах и марево уплывающего сознания.
Айлех почти на краю сознания услышал треск разрывающейся ткани. Кожу опалил ледяной ветер. Он спиной ощутил острые камни, впивающиеся в натянутую кожу. Сверху похотливо навалилось тяжелое тело и коленом развело сжатые ноги. Айлех забился под насильником, впиваясь обломанными ногтями в его волосы, стараясь отодрать от себя. Сучил ногами, пытаясь ударить того в пах. Тут же кем-то руки были зажаты в запястьях стальной хваткой и прижаты над головой. Та же участь постигла и лодыжки: ноги просто развели в стороны, силой удерживая, не давая сдвинуть даже на миллиметр.
С силой замотав головой, не замечая, что сдирает затылок в кровь об камень, Айлех старался уйти от болезненных поцелуев-укусов, спускающихся по шее к груди. Он не подозревал, что его золотистые волосы окрашиваются в темный пурпур, незаметный под покровом ночи.
Зубы сомкнулись на сжавшемся от холода соске. Острая боль полыхнула по позвоночнику от макушки до пят. Одновременно низ окатило крутым кипятком, разрывая внутренности на куски…
В крови забурлил адреналин, смывая боль. А вместе с ним сознание.
Завтра будет хуже, если оно наступит это завтра, - лениво подумал Айлех, практически ничего уже не чувствуя: ни смены одним за другим «партнеров», ни крови, стекающей алыми каплями из ран и порезов, ни чужого семени, осквернившего его бедра.
- Черт, кажется, мы его… того, - раздался в темноте испуганный шепот, когда хмель, озлобленность и животная похоть стали медленно отходить на второй план, отрезвляя от увиденного масштаб содеянного, едва стройное и некогда белое, а теперь все в синяках и крови тело перестало подавать признаки жизни. – Залюбили.
- Что делать будем?
- Сматываться!
- Придурки. Избавляться от улик.
- Нас вычислят.
- Идиот, мы не пользовались магией. Только так: чуть, чуть. Нас невозможно будет отыскать по магическому следу.
- А как же…
- Хватит болтать, за дело.
Голоса в темноте слились в один еле слышный шепот. Даже если кому-то со стороны что-то и могло показаться, то вряд ли он смог уловить их в ревущем гуле бушующей далеко внизу огромной реки.
Пятеро вмиг протрезвевших молодых магов принялись в темноте выискивать разодранные клочки одежды, собирать в распотрошенную сумку выпавшую мелочь, не рискнув зажечь световой пульсар, чтобы как можно меньше привлекать к себе внимания, если вдруг появится поздний прохожий.
Собрав всё в кучу, они принялись сбрасывать разодранную одежду с моста в реку. В руках одного во внутреннем кармане куртки хрустнули кредиты.
- Гляньте, у кого-то сегодня была зарплата, - усмехнулся он, вынимая тоненькую пачку.
- Будет на что помянуть покинувшую этот несправедливый мир грешную душу, - глумливо послышалось в ночи, и в ту же минуту вслед за нехитрыми пожитками темные воды без шума и всплеска скрыли под собой безвольное тело.
Пятеро подонков, нагнувшись через перила, вглядывались в ревущую черную бездну. Даже если мальчишка и был жив, упав с такой высоты, его шансы все равно равнялись нулю. Тело не выдержит удара, а беснующиеся воды сделают свое дело, переломав и изуродовав тело до неузнаваемости. А значит, и волноваться было не о чем.
По мостовой ударили первые тяжелые капли дождя.
- Уходим, - произнес один, поднимая, воротник куртки, скрываясь от дождя. – Дождь как нельзя кстати. Смоет все следы нашего присутствия.
Проходящий мимо патруль не удивила компания молодых людей, бегущих через мост. Набирающая обороты гроза никого не оставила равнодушным: все, кто припозднился в этот вечер, бежали под хлесткими струями, спасаясь от сомнительного удовольствия вымокнуть до нитки.
Вода смывала с каменного моста кровь и сперму, унося следы преступления в сточную канаву, размывая тонкий пластик проездной карты, чудом зацепившийся и тем самым незамеченный магами за край балюстрады.
-
-
26.12.2015 в 19:04Ледяные струи воды кипятком прошлись по обнаженной коже. От резкого контраста легкие сжались в маленькую раскаленную точку, не позволяя спасительному воздуху наполнить их живительным кислородом. Мышцы свело судорогой… Сколько обычный человек может провести в ледяной воде? Говорят, не более четырех минут. А дальше сердце не выдерживает. А маги? Над ними кто-нибудь проводил подобные эксперименты? Или только простые смертные, такие, как Айлех, удостоены столь незавидной участи? Пусть так, но жить все равно чертовски хотелось.
И Айлех, борясь за выживание, дернулся вверх на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, но вместо этого рот и нос наполнились водой. Парень запаниковал и принялся интенсивно бить вокруг себя руками, стараясь как можно быстрее выбраться из смертельной ловушки. Годы, проведенные у бабки в деревне на окраине Империи, позволили в свое время овладеть умением мало-мальски держаться на воде. Как любой уважающий себя деревенский мальчишка, он с азартом окунался с головой в любой водоем, будь то речка, озеро, запруда или вырытый и наполненный дождевой водой котлован. И сейчас, стараясь взять себя в руки, он стремился туда, где небо, звезды и такой вкусный и желанный воздух.
Полноводная река быстро несла свои воды в сторону границы Империи, впадая в Бесконечный океан. Именно поздней осенью она вступала в полную силу, способную все снести на своем пути, неся разрушения и смерть. В ее водах довольно часто можно было увидеть огромные деревья, которые она, попутно вырывая с корнями из размытых берегов, на огромной скорости несла на себе, словно мелкие щепки. И Айлех молил всех Создателей, чтобы не столкнуться с одним из таких плавунов, если ему удастся всплыть на поверхность…
По плечу болезненно чиркнула сучковатая ветка, разрывая кожу рваной раной. Извернувшись из последних сил, Айлех умудрился уцепиться скрюченными от холода пальцами за её самый край и, подтягиваясь на руках, приподнял себя над водой, буквально выбрасывая себя на шершавый ствол дерева. Жесткая кора шипами впилась в кожу на животе. Волосы запутались в ветках. Смертельно устав, последнее, о чем подумал Айлех – это хорошо. По крайней мере, запутанные пряди не дадут ему соскользнуть в воду, дав шанс на спасение. Разум туманился, глаза закрывались. Даже не пытаясь сопротивляться, он полностью отдался на волю бушующей, пугающей своим грохотом водной стихии.
Какие Боги были благосклонны к нему? Чья чаша весов перевесила, когда Создатели решали: хватит ли топтать этот бренный мир или же дать шанс на второе рождение безродному? Чья длань распростерлась над тем, кто в этом мире считался парией? Или же так выпала карта? Вряд ли Айлеху когда-либо посчастливится узнать об этом. В Храме простые люди могли прикоснуться лишь к ступеням, оставляя свои дары в ритуальных чашах при входе, вознося славу Создателям, не смея переступить его порога. Считалось, они оскверняют своим присутствием Обитель и могут вызвать у Высших гнев, за чем могла последовать незамедлительно кара. Огромное сосредоточение Силы могло испепелить тех, у кого нет хотя бы малого зачатка магии. Никто из простых смертных не решался рисковать собой, чтобы не то, чтобы приложиться, но хотя бы краем глаза узреть Алтарь Создателей. Но все равно, первое, о чем подумал молодой человек, когда приоткрыл воспаленные веки: слава Великим. Он отнесет свои дары в первый же храм и прикоснется губами к его ступеням в знак благодарности.
На повороте дерево зацепилось ветвями за ржавый остов старой рыбацкой лодки, намертво вросшейся в берег. Видно, ее хозяином был маг, поскольку река не смогла унести судно за собой.
Айлех огляделся, с трудом поворачивая голову. Шею ломило, плечи были налиты свинцовой тяжестью, а пальцы совершенно ничего не чувствовали. Над лесом алела заря. Наступал рассвет. Значит, в воде ему посчастливилось пробыть не долго. Обняв дерево руками, он, едва шевеля ногами, с сотой попытки, ободрав себе все, что можно, все же умудрился влезть на ствол. Голова плотно прижалась к коре: ветви еще сильнее впились в некогда длинные пряди. Вжимаясь лбом в ствол, Айлех принялся потихоньку выпутываться из западни, где вытягивая, а где просто по одному обрывая волоски почти у самых корней. Периодически согревая пальцы прерывистым теплым дыханием, он методично, с маниакальным упорством шел к своей цели.
Спину огладили теплые солнечные лучи, когда он, наконец, с тихим стоном, смог распрямить спину. Окинув себя взглядом, горько усмехнулся: избитый, с подтеками крови из открывшихся ран, с проплешинами на голове он представлял собой жалкое зрелище. Его и раньше-то с огромной натяжкой можно было назвать милым, а уж теперь…
Сдирая колени в кровь, Айлех пополз по стволу к лодке, чтобы через нее добраться до берега. Острое ржавое железо тоже было немилосердно к нему. Оно ржой забивалось в открытые раны, пачкая кожу, оставляя после себя длинные грязные полосы.
Наконец выбравшись на берег, Айлех в изнеможении упал на мокрый песок и прикрыл глаза, прислушиваясь к себе. Тела не существовало… Он не чувствовал его вообще. Словно оно возлежало на пушистом облаке, которое вбирало в себя всю боль и усталость человека. Не было холода, не было никаких ощущений. Блаженное ничто…
Айлех повернул голову, увидев малоприметную заросшую тропку, ведущую с берега в близлежащий лес. Возможно, если пойти по ней, то можно найти помощь. Люди обычно селятся вдоль рек, и старая ржавая лодка была тому подтверждением. Но, откровенно, было лень пошевелить даже кончиком пальцев. Да и местные жители вряд ли обрадуются, явись он к ним в таком виде. Без документов. Не маг…
Хорошо, если отправят в местное отделение порядка. А если просто от него избавятся, чтобы не накликать на себя лишних проблем? Такой вариант тоже имел место быть.
Плюнув на всё, Айлех повернулся на бок, свернулся калачиком, обхватив подрагивающие от холода плечи позябшими пальцами. Тело требовало отдыха. Спать, спать, спа-а-а-ать…
Через сотую долю секунды мир перестал существовать.
-
-
26.12.2015 в 19:05Его бесцеремонно лизнули в нос мокрым языком, обдавая лицо обжигающим дыханием.
- Отстань, - воспротивился Айлех, вяло отмахиваясь от будившего слабой рукой.
Атаке подверглись щеки, лоб и губы.
Айлех в испуге распахнул глаза, с ужасом взирая на теплый карий взгляд, длинный алый язык и длинные белые клыки. Спросонья он подался назад, с ужасом взирая на большого лохматого пса, который, увидев, что на него отреагировали, взвизгнул как-то по-щенячьи и прыгнул на человека, принимаясь вылизывать того еще усерднее, попутно очищая раны на теле горячим языком. Боль пронзила тело. Айлех выгнулся, пытаясь оттолкнуть от себя чудовище. Пальцы запутались в густом меху, согреваясь. Кончики закололо и стало еще больнее. Пес прижался еще плотнее, согревая своим немалым ростом почти окоченевшее, невесть откуда взявшееся беспомощное существо.
Айлех перестал вырываться. Он вдруг обнял своего спасителя руками за шею, уткнулся носом в теплую шерсть и разрыдался. Весь ужас, что ему пришлось пережить за прошедшие несколько часов, вдруг накатил на него удушающей волной, вызывая в голове вспышки боли. Виски сдавило. В районе солнечного сплетения распускался кроваво красный огненный цветок. От него по всему телу по венам и жилам потекла огненная лава, плавя кожу, разрывая тело, дробя кости. Айлех закричал, забился в судорогах, срывая голос.
Всё вокруг закружилось, сливаясь в одну серую массу.
Всё закончилось так же быстро, как и началось. Вот только кто он, откуда, и что произошло с ним за последние несколько часов – парень совершенно забыл.
А вот тело не забыло. Было все так же холодно. Раны саднили. Зад пульсировал тупой болью.
Рвано вздохнув, парень сел, покачиваясь от слабости из стороны в сторону.
- Ты чей такой красивый? – улыбнулся он, притягивая к себе пса, чувствуя, как на губах лопнула тонкая кожица и язык мазнул по капелькам крови.
Тот чуть рыкнул и радостно забил длинным пушистым хвостом, больно ударяя человека по ребрам. Тот охнул и, разжав объятия, обхватил себя за плечи.
- Наверное, у тебя есть хозяин.
Утвердительно радостный гавк резанул по ушам. Айлех поморщился.
- Раз ты такой добрый, то и хозяин у тебя, должно быть, добрый.
Пес склонил голову на бок, радостно оскалив пасть.
- Может, поможешь мне? Выведешь к людям?
Пес соскочил с места и рванул вверх по заросшей тропке, которую давича приметил Айлех. Парень с трудом поднялся на ноги, оглянулся по сторонам в надежде отыскать хоть какое-то подобие одежды, чтобы прикрыть наготу. В этом плане берег был девственно чист. Зато крепких длинных палок вокруг было предостаточно. Выбрав для себя наиболее ровную и удобную, с трудом опираясь на нее всем весом, Айлех заставил себя сделать первый шаг.
Ноги не слушались. Они с трудом волочились по земле, то цепляясь, то ударяясь пальцами за торчащие из-под жухлой травы камни и корни. Айлех падал на колени, обдирая ладони в кровь, но, сцепив зубы, поднимался и вновь волочился в сторону, откуда слышался подбадривающий жизнерадостный лай. Тропа была извилистой: резко уходила то вправо, то влево. Порой она резко поднималась на высокий пригорок, а то резко уходила куда-то вниз, от чего голые ступни, поскользнувшись на прелых листьях, разъезжались в стороны, и спускаться приходилось на заднице, от чего боль становилась острее, вырываясь из хриплого горла пронзительным криком.
Лес становился гуще и темнее. Деревья исполинами стояли сплошной стеной. Густые ветви закрывали собой небо, от чего вокруг становилось мрачнее. В его кронах слышалось подозрительное шевеление; за полуденным мраком слышался подозрительный вой; мерцали желтые глаза, слышался хруст валежника под тяжелыми лапами.
Айлех старался не думать об этом. Всё, о чем он сейчас мечтал – добраться до источника тепла. А дальше будь что будет.
Плутая еще какое-то время, он буквально рухнул на поляну, на которой возвышался небольшой дом. Не монолитный, как в мегаполисе, а деревянный, словно появившийся из древних сказаний, что ему рассказывала… рассказывала… Кто? Не помню.
- Полцарства за коня, - сорвалось с его губ. – Душу и тело за тепло и ночлег, - добавил он бормоча, доковыляв до калитки.
Ветер вдруг стал холоднее. С каждым мгновением становился сильней, поднимая с земли пожухлые листья, увядшую траву и легкие колючие веточки, кидая их в несчастного путника, замершего у калитки. Надавив сильнее, буквально втолкнул его во двор, попутно осыпав сверху комьями грязи, попутно прихватив своей силой тут же из-под ног парня. Отплевываясь, Айлех отер лицо ладонью, размазывая грязные комочки по коже. Сделав шаг к крыльцу, наступил голой пяткой на острый гвоздь, валявшийся тут же.
Позабыв про холод, голод и стыд, Айлех с воплями ввалился в поддавшуюся его натиску дверь.
- Ах ты, козел безрогий! Да чтоб тебя Создатели согнули, выпрямили и снова согнули, тварь подзаборная. Да чтоб твой конец притупился на веки вечные. Да чтоб твою шляпку вбили по самые яйца в трухлявый пень, скотина ржавая. Да чтоб твоя волосатая задница… - Неожиданно взор уперся в ноги, обутые в теплые домашние туфли. Поток красноречия иссяк. Во рту стало сухо, а язык прилип к нёбу.
- Что ты там изрек насчет моей задницы? – послышалось откуда-то сверху.
Айлех ойкнул и, превозмогая прострелившую шею боль, медленно поднял голову вверх. Над ним возвышался высоченный мужчина. Сложив руки на груди, он нетерпеливо постукивал правой ногой, закусив нижнюю губу то ли от смеха, то ли от раздражения, прищурив глаза, окидывая незваного гостя оценивающим взглядом.
- Мне бы водички… испить, - прохрипел Айлех, понимая, что лежит распластанным пред хозяином дома голой задницей кверху. Краска стыда медленно поднималась откуда-то изнутри, и вскоре полыхали не только щеки, делая их бордово-красными, но и кончики ушей.
- О, как! – Хозяин чуть приподнял бровь, задумчиво потирая подбородок большим пальцем руки. – Ну, про… ползай, что ли, гостем будешь.
Только сейчас Айлех почувствовал тепло, окутавшее его истерзанное болью и ранами тело. Он всхлипнул, уткнувшись лбом в согнутую в локте руку, понимая, что на этом его силы иссякли. Тело отказалось не то что вползти, но и пошевелить кончиком пальцев.
- И откуда к нам такое чудо несусветное принесло? – раздалось практически над ухом. Послышался скрип половиц. На тело опустилась легка, пропитанная каким-то едко пахнущим составом простыня, укрывая собой от макушки до пят.
Его подняли на руки почти бережно. Айлех охнул, когда ладонь легла на ребра. Он чуть приоткрыл глаза, подглядывая за хозяином дома сквозь опущенные ресницы.
- М-да, - протянул тот, рассматривая гостя. – Где ж тебя так угораздило?
- Н-не помню, - просипел Айлех, ничуть не покривив душой.
- А что помнишь? – мужчина нахмурился.
- Вроде как с работы шел. Поздно. – В голове мелькнули картинки: начищенная до блеска посуда, швабра, красивые перчатки в витрине.
- Где?
- Не помню.
- Кем?
- Не знаю…
-
-
26.12.2015 в 19:05Айлех осмотрелся: безликий белый кафель покрывал стены от пола до потолка. Небольшая ванна, умывальник, зеркало над ним, и унитаз занимали практически все пространство. Под умывальником примостилась маленькая стиральная машинка. В стену было вставлено длинное узкое окно. Впрочем, света и воздуха оно пропускало вполне достаточно.
Мужчина усадил его на крышку унитаза, развернулся к ванной и, покрутив старые допотопные ручки, пустил воду. Подойдя к зеркалу, открыл его – там оказалась глубокая ниша – и принялся доставать склянку за склянкой, попутно отвинчивая крышки, принюхиваясь и отставляя флаконы в сторону. Наконец, его внимание привлек один пузырек. Отвинтив крышку, он поднес его к носу, глубоко втянул запах, улыбнулся и, недолго думая, щедрой рукой, вылил в ванную хорошую порцию содержимого.
Теплый густой пар заклубился ароматом лесных трав, мяты и земляники. По воде поплыла пышная шапка пены.
- Ну что, приблуда, давай мыться.
Айлех, разомлев от тепла и приятного запаха встрепенулся и, плотнее кутаясь в простынь, отчаянно замотал головой. В воду почему-то не хотелось.
- Нет, нет, - запричитал он, отчаянно отталкивая от себя протянутую руку. – Я не хочу. Не хочу и не буду. – В носу противно засвербило, как обычно бывает при попадании в него воды, он машинально потер кончик, при этом громко чихнув.
- А тут никому до твоих желаний совершенно нет дела, - хмыкнул мужчина. – Уж не думаешь: если я сразу не спустил тебя с крыльца, для ускорения поддав пинка под пятую точку, позволив войти в подобном виде в свой дом, то можешь ставить мне какие-то условия? Выбирай: или ты беспрекословно делаешь то, что я тебя прошу – заметь, пока именно прошу, хотя могло бы быть по-другому, - либо ты уматываешь подобру-поздорову туда, откуда тебя принесла нелегкая.
Айлех сжался, уткнувшись носом в коленки.
- Может, обойдемся, - совсем по-детски пискнул он, глядя полными ужаса глазами на ванну, полную воды.
- И куда тогда мне тебя такого красивого определить? Кинуть дерюжку под дверь, чтобы ты отдохнул, выспался, а потом дальше пошел своей дорогой?
- Не надо дерюжку! – вскинулся Айлех. – Я не собака какая-нибудь. – За себя вдруг стало больно и обидно. Неужели он похож на шелудивого щенка. Хотя к таким животинкам люди относятся куда с большей жалостью, чем этот незнакомец к нему.
На глаза вновь накатили слезы. Айлех машинально вытерся концом белой простыни и тут же с удивлением замер, рассматривая кроваво-грязные разводы на бывшем чистом когда-то полотне. От осознания произошедшего его медленно начало накрывать подступающим мороком.
- Что, все так плохо? – выдохнул парень, во все глаза глядя на хозяина дома.
- Ну, как сказать, - отвел тот взгляд.
- Я хочу посмотреть. Помоги мне встать, хочу взглянуть в зеркало.
- Может, не стоит? – мужчина мягко подошел к нему и, приобняв за талию, помог подняться на ноги. – Хочу предупредить…
Айлех нервно повел плечом и мужчина умолк. Парень с трудом поднял руку и вытер ладонью с поверхности зеркала влагу. Секунда… и он с ужасом отшатнулся назад, вжимаясь спиной в крепкое мужское плечо. Он никогда не был милашкой, но это… это страшилище с воспаленными веками, красными белками глаз, синюшными губами, изодранной щекой, рассеченной бровью, все в кроваво-черных разводах уебище не могло быть им. А волосы… Его мягкие, доходящие до плеч волосы. Вместо них был колтун, зияющий огромными проплешинами, в котором красовались паутина, прилипшие к ней мелкие листья, лесной сор, сыпавшийся с деревьев, хвойные иглы и тонкие веточки. На тело не хотелось даже смотреть.
Айлеха затрясло. Перед глазами все поплыло. Вот-вот он окунется в спасательную мглу…
- Нет, парень, так дело не пойдет. – Щеку обожгло увесистой пощечиной. Голова безвольно откинулась назад, но глаза при этом открылись. Черный туман беспамятства, разорванный вспышкой спасительной боли, обрывками падал к ногам. – Могу только догадываться, что с тобой приключилось. Сиди тут и не рыпайся. – Его довольно бесцеремонно усадили на прежнее место.
Айлех оперся спиной на стену, прислушиваясь, как где-то в глубине дома, чертыхаясь и шипя сквозь зубы, мужчина открывал и закрывал скрипучие створки шкафов, потом послышался металлический лязг, запахло спиртом.
Еще мгновение, и его бесцеремонно уложили на колени животом вниз, скинув вниз простынь, оголяя зад. Айлех вцепился в тряпицу руками, чтобы прикрыться.
- Чего ты дергаешься? – раздался недовольный голос. – Я сейчас впрысну тебе инъекцию с обезболивающим и антибиотиком. А то загнешься у меня тут либо от болевого шока, либо от заражения. Мне лишние проблемы с законом ни к чему. И без тебя их по горло. – За словами последовал ощутимый шлепок. Нервы паренька натянулись, как струна, казалось, тронь, и поплывет по дому на высокой ноте тонкий дребезжащий звук. – Просто доверься.
Часть ягодицы была протерта вонючим спиртовым раствором. Острая игла вошла быстро, но болезненно, Айлех невольно дернулся и зажался.
- Расслабься, детка. А то дальше будет хуже.
Айлех замер. Что-то подобное недавно он уже слышал. Сердце учащенно забилось, готовое вот-вот вырваться из груди. Губы распахнулись в невольном крике. В мышцу болезненными толчками, преодолевая препятствие, вливалось лекарство.
- Тише, маленький, тише. – Большие руки успокаивающе гладили по спине. – О, как всё запущенно. – Пальцы стирали слезинки со щек, даря какие-то доселе невиданные тепло и заботу. – Я-то думал, тебя просто избили, а тут вон какое дело. Может, все же расскажешь, что случилось? Я пойму. Или стыдишься?
Его приподняли и усадили на колени. Айлех принялся оглядываться по сторонам в поиске простыни – единственной хоть какой-то защиты от пронзительного и такого понимающего взгляда. Мужчина хмыкнул и, нагнувшись, поднял измятую, всю в пятнах простынь и накинул ее плечи парню. Да какой это парень – мальчишка. Воробей взъерошенный.
- На, если тебе так спокойнее.
-
-
26.12.2015 в 19:05- Я, правда, не помню, - почему-то начал оправдывать Айлех. - Всё будто стерто, словно крошки, смахнутые тряпкой со стола. Я и имени своего не знаю.
От мужчины веяло силой и надежностью. Захотелось вжаться в него сильнее в поисках человеческого тепла.
- Ничего, все образуется, мелкий, - хозяин дома потрепал его по голове. - И тело излечится, и память вернется.
- А ты что, лекарь?
- Нет.
- Однако пистолет для инъекций в руке держишь уверенно.
- Жизнь заставила, - мужчина вздохнул, немного помолчал, а потом улыбнулся: - Хватит болтать. То, что тебя сейчас отпустило, это хорошо. Но ненадолго. Потом будет еще хуже. Пока есть время, давай-ка в ванную, - он опустил руку в воду. - Еще не остыло. То, что доктор прописал.
- Но ведь ты маг, верно? – Айлех, поднявшись с чужих колен, скинул на пол безнадежно испорченную простыню, переступая через нее босыми ногами. Чего уж тут стесняться, коль этот мужик видел его во всей красе: чего стоило его торжественное появление в его доме с падением кверху задницей. Припадая на ступню, проткнутую злополучным гвоздем, в три самых бесконечных в своей жизни шага доковылял до ванной и, поддерживаемый все теми же сильными руками, опустился в пенное блаженство. – Только браслет у тебя довольно странный, - добавил он, вытягиваясь во весь рост, чувствуя, как его постепенно отпускает.
Продрогшее тело согревалось. Кровь по венам побежала быстрее. В первую очередь сильно закололо кончики пальцев, затем теплая волна прошлась по позвоночнику и ухнула куда-то вниз к ногам, на мгновение сведя икры судорогой, от чего пальцы на ногах поджались. Накатила истома.
Краем сознания Айлех четко понимал, что, как ни странно, самое страшное уже позади.
Захотелось спать.
По лицу мужчины скользнула тень неудовольствия.
- Давай все вопросы оставим на потом, мелкий. Если оба захотим этого, ладно?
- Ладно, - словно нехотя согласился Айлех, широко зевая - лекарство сделало свое дело. – Но последний-то задать можно?
- Вот ведь прыщ неугомонный! – вскинулся мужчина, хлопая себя по бокам. – Обрадовался, что стало легче?
- Ну, наверно, - Айлех с головой окунулся в воду и тут же вынырнул обратно, снимая сонное оцепенение. – Сам же говорил, что будет хреново.
- Говорил.
- Вдруг, помирать надумаю, а кого благодарить – не знаю.
- От меня-то чего хочешь?
- Имя.
- Чье?
- Твое.
- Эвальд.
-
-
26.12.2015 в 19:06- Осужденный МЛМ 300517, почему не отвечаете на вызов? Согласно директиве Имперского Указа № 789045-03 вам надлежит ответить на вызов коммутатора в течение шести минут. В противном случае в течение последующих пяти минут после первой минуты оповещения к вам будет направлена группа срочного реагирования, - вещал из динамика равнодушный металлический голос. – Отсчёт начнется через…
Чертыхнувшись, Эвальд буквально соскреб себя с жесткого дивана. Глянув на настенные механические часы, перематерился сквозь зубы и, снося все на своем пути, рванул к старому ламповому коммутатору, почти на лету касаясь неприметной серой кнопки на его лобовой панели. Аппарат завибрировал, выпустив из своего нутра рассеянный луч света, сканируя роговицу глаз, параллельно считывая отпечатки пальцев мужчины. Раздался писк и все тот же голос ровно произнес:
- Благодарим за сотрудничество.
- И вам не хворать, - машинально буркнул Эвальд, устало потирая воспаленные от недосыпа глаза.
Нет, он не боялся «непрошенных» гостей ОКА (ОКО – особый королевский отдел, ведущий специальные расследования и круглосуточное наблюдение за осужденными, посягнувшими на безопасность Империи) Одно время он частенько развлекался подобным образом, игнорируя обязательную процедуру проверки каждые шесть часов, пока, после очередного посещения спецгруппы, едва не разнесшей Эвальду пол дома, ему не пришло уведомление с сообщением о том, что осужденного МЛМ 300517 за систематическое нарушение правил переведут из выселок в тюрьму на Дальнем Острове в камеру для особо опасных преступников, которой он, по какой-то неимоверной случайности, умудрился избежать.
В судейских коридорах поговаривали, что что-то всплыло из его прошлого (о котором он и сам мало что мог сказать: родился, учился, влюбился… стандартный набор), что уберегло его от страшной участи каторжника. Но и за этот слух в свое время пришлось выложить не одну сотню кредитов, чтобы выяснить, каким местом в этот раз к нему повернулась Судьба.
Последние несколько суток дались ему особенно тяжело. Мальчишка, имени которого он не знал, оказался довольно беспокойным пациентом. Едва Эвальд успел произнести свое имя, как тот впал в забытье, и, не приходя в сознание, прометался в тяжком бреду, не дав мужчине на передышку ни одной минутки. Эвальд только успевал обтирать подкисленной уксусом водой пылающее костлявое тело, периодически накладывая на лоб больному охлаждающий спиртовой компресс. И всё вливал в него липовый чай с мёдом, опасаясь обезвоживания ставшего почти прозрачным мальчишеского тельца. Когда простыни становились влажными, он перестилал бельё, нёс паренька в ванную, смывал с него липкий вонючий пот, затем, обернув его в полотенце, вновь укладывал в кровать, недоумевая, с каких таких пряников он возится с непрошенным гостем.
Порезы и ссадины на мальчишке заживали плохо. Гематомы словно растекались по телу лилово-зелеными пятнами, раны воспалились и Эвальд смазывал их целительной мазью, напитанной магией, что достал ему староста поселения контрабандным путем. Этот ушлый старик вообще без лишних вопросов мог достать всё, что угодно. Были бы кредиты. Ещё он умел держать язык за зубами, что весьма ценилось в этой глуши, поскольку не только поселенцы на выселках, но и местные сельчане имели рыльца в пушку, прячась в непроходимых дебрях средь болот, плотно окруженных лесной стеной. Эвальда порой посещала шальная мысль, что староста в период шальной молодости и сам имел некие трения с законом, о чем красноречиво свидетельствовали старые шрамы на руках и лице.
Сам Эвальд с ним лично никогда не пересекался. Связывающим звеном со старостой служил Гумм, здоровенный пёс, облюбовавший пустующую будку в его дворе. Он постоянно что-нибудь таскал в своей пасти, будь то сучковатая палка, свернутый в рулон пакет или небольшой тубус, так что вряд ли кто из сельчан обращал внимание на добродушную псину, подрабатывающую курьером за миску жирной похлебки. У представителей Имперского Закона пёс вызывал стойкое неприятие грязной всклоченной шерстью и вечными почесываниями с выкусами блох. Местный Окружной Дознаватель хотел было дать распоряжение на ликвидацию беспородной дворняги, но жители села, на удивление, все как один встали на его защиту, не позволив свершиться убийству «всеобщего любимца». Представители местного правопорядка убрались на своих гиллекоптерах восвояси, не заметив, как мужское население выселок недвусмысленно ухмыляется в усы.
Вздохнув, Эвальд, покачиваясь от усталости, набрал в шприц витаминный коктейль и почти на автомате вогнал острую иглу в бедро Айлеха. Тот вздрогнул, облизнул сухим языком потрескавшиеся губы и тяжело вздохнул. Подрагивающие от перенапряжения пальцы разжались, уронив шприц на пол. Взгляд метнулся к часам – до следующей связи через коммутатор с надзирателем осталось около четырех часов. Мужчина с опаской посмотрел на Айлеха – тот лежал, распластавшись на свежих простынях, тяжело, с каким-то надрывным хрипом дыша впалой грудью. Лихорадочный румянец уже не был столь ужасающе алым, и у Эвальда затеплилась надежда, что кризис миновал.
Спать хотелось смертельно. Дойти до дивана для него было сродни пересечению бескрайней степи, и Эвальд буквально рухнул на кровать рядом с Айлехом, заснув до того, как его голова коснулась подушки. Тяжелая мужская рука невольно придавила мальчишку. Тот дернулся, заметался, но тут же замер и резко успокоился, растягивая пересохшие губы в улыбке, не чувствуя, как на них лопаются подсохшие чешуйки, а из новых ранок тонкими струйками по подбородку потекла загустевшая от температуры кровь.
-
-
26.12.2015 в 19:07- Осужденный МЛМ 300517. Пройдите идентификацию.
Эвальда снесло с кровати. За долгие месяцы он научился проходить эту процедуру в любом состоянии – от полусонного до смертельно больного. Вот и сейчас он до автоматизма отточенным движением коснулся кнопки и замер, распахнув глаза выставив вперед руки, и… прислушался к себе, не веря в происходящее. Магия пела. Она окутывала его мягким коконом и ласкалась пушистой кошкой, соскучившейся по хозяину, не забыв пребольно вонзить когти в живую плоть, наказывая того за небрежное отношение к своей королевской персоне. Чтобы умаслить прелестницу, он щелкнул перстами, вызывая мягкий магический огонь, служащий для освещения в темное время суток, так, детская забава… и тут же получил сильнейший откат. Браслет на руке вспыхнул алыми всполохами, пронзив все мышцы мужчины болезненными спазмами. Магия качнулась и ухнула в бездну блокировочного браслета.
Эвальд застонал от разочарования и рухнул на пол, едва не заскулив от безысходности. Казалось, впереди замаячила призрачная свобода, к которой он стремился душой и телом. Глаза подозрительно защипало, и маг, чтобы не взвыть волком, со всей силы прикусил сжатые в кулак пальцы, стараясь сдержать слезы.
Так бывало, что его магия постепенно накапливалась, просачиваясь сквозь блокировку магического кокона. Но она была столь мала, что особых проблем в виде отката не приносила. Но этого было мало, чертовски мало, чтобы снять браслет. А на свободу хотелось… Там, за периметром у него осталось немало незаконченных дел и неразрешенных вопросов, чтобы бездарно провести остаток своих дней в заключении. Да и монахом мужчина тоже не был. Последняя его любовная интрижка была сродни урагану, сносящему всё на своем пути. Она лишала разума и, возносив мага на новый уровень, полностью лишала каких-либо логических поступков и взвешенных действий с его стороны, что и привело к столь плачевному результату. Хотя сам Эвальд считал, что это любовь. Та самая единственная большая и чистая, ради которой хотелось совершать подвиги во имя справедливости, за что он и поплатился, как последний лох.
На этот счет у него был собственный пунктик, который требовал особо тщательного расследования. Благо, в свое время он успел подсуетиться, вложив некую сумму в Имперские инвестиции на подставное имя, и теперь на его кредитку ежемесячно капала некая сумма, обеспечивая своему владельце в будущем довольно безбедное существование.
А вот будущего, судя по всему, у Эвальда не предвиделось. О пересмотре дела не могло быть и речи, о чем ему было напрямую указано в здании суда, где в закрытом, полном секретности от общественности и прессы, проходило слушание дела.
Эвальд устало потер лицо. В животе заурчало, к горлу подкатила тошнотворная кислота желудочного сока. И только сейчас мужчина понял, что за всё время, пока он выхаживал пацана, у него самого во рту не то что крошки, маковой росинки не было. А на воде из-под крана далеко ли уедешь? Следовало закинуть в себя хоть что-нибудь, чтобы поддержать остатки сил, безжалостно стертых магическим откатом.
Шаркая ногами по полу, он направился на кухню отыскать чего-нибудь съестного. Открыв шкафчик, он перебирал крупы, недовольно откладывая их в сторону, поскольку на приготовление любой каши требовалось время, а есть хотелось здесь и сейчас. Хлеб зачерствел и скукожился. В заварочном чайнике на поверхности старой дешевой заварки образовалась плесень. Всё это стоило выбросить и выплеснуть. Потом…
В дальнем углу шкафчика обнаружилась пачка галет. В холодильнике в лотке лежал десяток яиц, в стеклянной литровой банке простокваша, а у самого края завернутый в целлофан кусок чуть заветренного сыра. Что ж, омлет - это было то, что нужно. Хотя, если быть честным с самим собой, это единственное, что он мог приготовить более-менее съедобным.
Поставив сковороду на огонь и плеснув в нее растительного масла (разносолы заключенным ни к чему), он быстро взболтал яйца и вылил их на нагретый чугун. Прикрыв крышкой, решил уменьшить огонь, но так и застыл, впервые пытаясь проанализировать сегодняшний день.
Утром писк и стальной голос коммутатора вывел его из состояния сна в считанные секунды, к чему он уже привык, но впервые за много месяцев он не чувствовал себя разбитым и уставшим от недосыпа. Наоборот, его разум был чист, тело, налитое силой, пело, а магия плескалась через край. Словно рядом был источник живительной силы. Источник. Силы.
И появился он словно ниоткуда.
Эвальдь обернулся, оглядывая свое жилище цепким взглядом, стараясь не упустить ни единой мелочи. На первый взгляд, всё было на своих местах. Каждая вещь. Разве что по полу валялись использованные шприцы, ампулы и пропахшие уксусом и спиртом бинты и тряпки. Их следовало в спешном порядке кинуть в утилизатор. Не дай Великие, принесет Дознавателя с внеочередным визитом для проверки своего подопечного на предмет «жалоб и предложений». Эта сволочь любила неожиданные визиты. Делая недвусмысленные намёки, что за «определенные услуги» он мог бы отправить прошение в вышестоящие инстанции с просьбой изменить контролируемый промежуток времени прохождения идентификации с шести до восьми часов.
От одной только этой мысли Эвальда передернуло от мерзкого отвращения. Он, конечно, не ханжа, но подставлять свой зад кому-либо не намерен даже за мнимое продление временного интервала.
Что же это могло быть? Какая-то вещь? Магический накопитель? Амулет, что принёс Гумм в посылке от старосты, а он от усталости не заметил? И так бездарно истратил силы, даже не попытавшись освободиться.
Он застыл истуканом у плиты, держась за переключатель, глядя пустым взглядом в пол, пока его не вывел из транса тихий голосок:
- Ты спалил омлет.
Эвальд вздрогнул, глянул на плиту: там из-под крышки валил густой черный дым, наполняя комнату гарью. Чертыхнувшись сквозь зубы, схватился за железную ручку, моментально обжигая ладонь до кровавых волдырей. Буквально отшвырнув сковороду на соседнюю конфорку, заметался по кухне в поисках охлаждения ожога, яростно тряся кистью, периодически дуя на нее. Рванул к крану, спешно открывая вентиль с холодной водой.
- Не стоит, - тихо прошуршало со стороны.- Лучше смажьте зубной пастой или присыпьте мукой. Так быстрее пройдет.
Эвальд не знал, почему послушался мальчишку. В два шага преодолев расстояние до ванной комнаты, он ввалился в нее как медведь, рыча от боли. Зубами сорвал с тюбика крышку и тут же выдавил почти половину белой субстанции, отдающей мятой, на раненую конечность.
- Ну, если ты мне соврал… - процедил он сквозь зубы и тут же замер, чувствуя, как боль уходит на второй план.
- Это помогает, - вновь прошелестело из глубины дома. – Я раньше так смазывал ожоги от раскаленного масла.
- Угу, - хмыкнул мужчина, выходя из ванной уже в более-менее нормальном расположении духа.
Он раскрывал настежь окна в надежде, что свежий осенний ветер сквозняком выдует всю гарь из его дома, напитав ароматом осенних листьев. Подхватив пакет, принялся складывать в него шприцы, использованные ампулы от лекарств и витаминов, тряпки после обтирки Айлеха. Утилизатор с удовольствием принял в свое нутро мусор, урча от сытости, измельчая всё в пыль. Эвальд слегка позавидовал ему, сам мужчина остался голодным.
- Ну, ну, - хмыкнул он, вновь направляясь в сторону кухни. – Раньше смазывал… ЧТО? РАНЬШЕ? Ты что-то вспомнил? – Развернувшись, Эвальд спешно подошел к лежащему Айлеху и присел на край кровати. – Ты что-то вспомнил, мелкий? Как твоё имя?
Айлех удивленно посмотрел на мужчину, а потом нахмурился, пытаясь собраться с мыслями.
- Н-не помню, - неуверенно прошептал он, облизывая сухие губы, срывая с них подсохшие корочки. На языке появился неприятный металлический вкус. Айлех скривился, от чего поджившие ранки вновь вскрылись.
- Подожди, я сейчас, - Эйрих неспешно поднялся со своего места.
На столе стоял липовый отвар с мёдом, свежая вода в миске, чистая тряпица и открытая банка с целительной мазью. Надо же, он подготовил это практически машинально, не замечая нужд собственного тела. Удивляясь себе, никогда не замечая за собой приступов сердобольности к чужим людям, пододвинул маленький столик к кровати, перенеся всё на него. Сунув руку под подушку, приподняв Айлеха за плечи, чтоб тому было удобнее, дал мальчишке напиться из поильничка отвару. Смочил тряпицу водой и стер засохшие темные кровавые подтёки на его подбородке. Набрав на кончик указательного пальца немного мази, коснулся искусанных обветренных губ, втирая лекарство в поврежденную кожу. Айлех невольно приоткрыл рот, позволяя мужской руке, несущей облегчение, скользить по его контуру, опаляя ладонь горячим от температуры дыханием.
-
-
26.12.2015 в 19:07Глаза Айлеха были закрыты. На губах играла блаженная улыбка. Видимо, мазь сделала свое дело, неся тому облегчение. Эвальд медленно отнял руку. Мальчишка потянулся за ней следом. В голове мелькнули мысли об его порочности, но маг тут же откинул их прочь, памятуя, что еще совсем недавно мальчишка пережил не самые лучшие минуты в своей жизни, а сейчас просто тянется к человеческому теплу.
Повернувшись на бок лицом к Эвальду, Айлех сложил ладошки лодочкой, уютно улегшись на них щекой. Рыжие ресницы затрепетали, видимо, снилось ему что-то приятное. Чтобы проверить температуру, маг положил здоровую руку ему на лоб, отодвинув в сторону неровно обрезанные прядки. По руке вновь поплыло странное тепло, отозвавшееся иголочками на кончиках пальцев обеих рук. Неожиданно паренек схватил его за руку, и не успел Эвальд испугаться, сунул её себе под щеку, вцепившись пальцами мертвой хваткой. Удовлетворенно вздохнув, Айлех погрузился в глубокий сон.
Как только Эвальд не пытался освободиться, все его старания сводились к нулю. Он чертыхался, ругался сквозь зубы, пытаясь расцепить судорожно сжатые пальцы беспокойного гостя, все его попытки были тщетны. А вот разбудить, ударить, накричать – совесть не позволяла. И он смерился, с тоской посматривая на часы, безжалостно отсчитывающие время до следующей идентификации.
**
Не заметив, что задремал, Эвальд вздрогнул от скрежета металлического голоса:
- Осужденный МЛМ 300517, через тридцать секунд к вам будет направлена группа срочного реагирования.
Еще никогда маг не подрывался к ламповому коммутатору с такой скоростью. Руки тряслись, нажимая кнопку на пульте в ожидании запуска программы. Тем временем безжалостный голос вёл обратный отсчёт:
- Десять… девять… восемь...
Вспыхнул сканирующий луч, считывая сетчатку глаз и отпечатки пальцев. Вновь раздался мерзкий писк и все тот же голос ровно произнес:
- Благодарим за сотрудничество.
Эвальд устало рухнул на пол, прикрыв лицо руками. То, что раньше воспринималось легко, с каждым разом становилось всё тяжелее. Сводило с ума.
Если сюда прибудет группа из ОКО, последует ужесточение правил и ограничений. Здесь уже браслетом не отделаешься – ноги украсят магические кандалы, а время идентификации сократится с шести до четырех часов. Тогда точно выспаться у него не будет ни единого шанса. Последует нервный срыв, что приведет в восторг Дознавателя. Эта сволочь уже не будет предлагать вступить с ним в сделку, он поставит перед его фактом. И Эвальд не выдержит, сорвется, а это прямой путь в каменные застенки на веки вечные.
Что станет с пацанёнком?
Тут и следствия не будет, к гадалке не ходи. Убить не убьют, но посадят как государственного преступника и соучастника, покусившегося на устои Империи при попытке помочь осужденному МЛМ 300517. А какой из него соучастник? Сплошное недоразумение. А он даже имени его не узнал.
Эвальд тяжело поднялся на ноги. Прошелся по всему дому, закрывая окна и ставни. Запер дверь на массивный запор. На кухне включил чайник, и пока тот, закипая, пел свою надрывную песню, сыпанул в кружку щедрую порцию кофе, размышляя о странных превратностях судьбы, произошедшие с ним за последние несколько лет.
Электричество в доме мигнуло и погасло, погрузив всё вокруг в кромешную тьму. Эвальд привычно отодвинул шуфлятку внутри обеденного стола, достав от туда свечу. Пошарил в поисках спичек. На привычном месте их не оказалось, и он выдвинул её чуть ближе на себя, сунув правую руку внутрь, нашаривая заветный коробок, подсвечивая себе свечой. Коробок привычно лег в ладонь. Пальцы проворно открыли его, вынимая спичку.
Стоп.
Свеча горела в руке мягким светом, разгоняя полумрак кухни. Эвальд медленно перевел взгляд на пальцы, державшие целую спичку, на ладонь без единого намека на ожог, а затем в сторону комнаты, где тихо посапывал Айлех, понимая одно – отката не было. Не было этого чертового магического отката!
Стараясь не шуметь, мужчина аккуратно вернул спичку и коробок на место, задвинул шуфлятку в стол и поднялся со своего места. Почти на цыпочках подошел к спящему Айлеху. В свете свечи его неровно обрезанные прядки, казалось, были пронизаны золотом и уже не казались такими тусклыми, как несколько дней назад. Безумно захотелось пропустить их сквозь пальцы, зарыться в шелковистую мягкость, вдохнуть запах детства и шампуня…
Эйрих не смог устоять.
Едва его пальцы вплелись в волосы Айлеха, магическое веретено закрутилось внутри мага с бешенной скоростью, сматывая тонкую магическую паутинку в кокон. Эйрих покачнулся, и упал на колени рядом с кроватью Айлеха. Свеча выпала из рук, успев погаснуть до того, как коснулась пола.
- Кто ты такой, приблуда? – мелькнула мысль, и Эйрих провалился в блаженную пустоту, не увидев, как во сне широкая улыбка озарила лицо тощего найденыша.
-
-
30.12.2015 в 18:59